Федор Московцев - Заметки на ходу

Получается, что по Конституции гражданин обязан заботиться о своём здоровье, а в реальности обязаны все кто угодно, кроме самого гражданина.

6) Мелкобытовое.

Вот все такие законопослушные и правильные, особенно в энторнетах. Любят кивать на США, где никому-никому не дозволено нарушать ЗАКОН. Но в реальной жизни в плане соблюдения закона ведут себя избирательно. Запрет курения в общественных местах и на транспорте, например.

Что в реальности? В больницах поголовно курят все, хотя это запрещено делать как внутри здания, так и на всей территории. Врачи, медсёстры, санитарки, уборщицы, бухгалтера\экономисты… и особенно тяжелобольные, которые одной ногой в могиле, а другой, ковыляя, задыхаясь и кашляя, топают на улицу смолить. Откуда их порой вывозят уже в реанимацию. Ну и что? Кто-нибудь вспоминает при этом про соблюдение порядка и законности?!

Ну, иногда. Мной, например, на днях был выписан бомж, которого накануне ночью умудрился госпитализировать молодой ординатор. Выписан за нарушение режима. Это же элементарно – при поступлении поцыэнт расписывался в том, что обязуется соблюдать больничный режим, в том числе не курить на территории больницы. Выходил покурить на улицу – нарушил режим. Ну, и good bye my love.

… Такие противоречивые загогулины. И так у нас во всём, – мы соблюдаем только те законы, которые нам нравятся, какие не нравятся – не соблюдаем, какие туда-сюда – соблюдаем не на 100 %. А ещё говорят, что у нас нет свободы и демократии.

Я уже писал о том, что самый лучший секас в моей жизни – несостоявшийся. То есть, у меня были такие случаи, когда я лоханулся и не оприходовал готовых к соитию тёлочек, и теперь мне почему-то кажется, что если бы всё произошло, то это был бы самый восхитительный интим в моей жизни. Хотя объективно – не такие уж это были красотки, чтобы о них так сожалеть, бывали у меня и получше, причём намного. Но такова моя психология.

А недавно у меня появился ещё один повод для рефлексий. В палату, которую я веду, поступили две чиксы – одна с миастенией, другая с мигренью и вегето-сосудистой дистонией. Два молодых (23–25 лет) трахопригодных организма. Обе две с района (одна с Михайловки, другая с Камышина). Причём та, что с миастенией, явно выказывала готовность сократить дистанцию общения: каждый день жаловалась мне, что во время прогулок по больничной территории к ней постоянно пристают всякие ебланы. Кому-то это может показаться ничего не значащим признаком, но в моей практике 100 % таких жалоб имело такой контекст, что типа «когда же, наконец, на меня обратит внимание настоящий пацан!?» И во всех таких случаях исходом было наше общение на уровне слизистых. Ещё один 100 % признак – когда дамочка начинает обсуждать своего мужа (в неодобрительном ключе). Опять же, все эти обсуждения закономерно заканчивались в постели. Во время таких разговоров девушки выжидающе-испытующе всматривались мне в глаза: ну когда же ты, увалень, соизволишь мне воткнуть?

Так и в этот раз – миастеничная чикса, рассказывая мне про «пристающих на улице ебланов», глядя на тормоза в белом халате (то бишь, на меня), ждала единственно верного врачебного назначения – мясного укола.

Как только мне стал ясен диагноз, я запланировал, что заберу чиксу к себе домой в пятницу после того, как она выполнит все назначенные ей в отделении процедуры. Чтобы продолжить лечение в домашних условиях.

В пятницу утром, когда я пришёл в ординаторскую, меня ждал сюрприз: зав. отделением велел напечатать выписные эпикризы. Дело в том, что ночью мои девчули нажрались и устроили в отделении дебош, и их выписывают за нарушение режима. Моим планам это не мешало, наоборот, я мог спокойно забрать пациентку, не опасаясь, что её хватятся в отделении. Дома её тоже не ждали, а из собранного мной анамнеза было известно, что из района к ней в больницу никто не приезжает.

Напечатав выписки, я отправился в палату, чтобы осуществить задуманное. Намеченная мной жертва, обложившись пакетами с вещами, сидела на кровати с затравленным взглядом. Её мигренозная подруга вдруг стала со мной заигрывать. У меня возникла идея взять их обеих и устроить па-де-труа.

…Но я, осёл, не взял ни ту, ни другую. Неожиданно я впал в ступор, что-то промычал, отдал девкам выписки и вышел из палаты. Я находился в каком-то непонятном замешательстве, и только во второй половине дня, когда девчули съехали с больнички, начал рефлексировать и ругать себя за то, что упустил 100 % вариант. К тому же, не оказал пациенткам посильную медицинскую помощь. Жестоко и непростительно с моей стороны.