Тонино Гуэрра: Амаркорд. И плывет корабль

— Куда это ты собрался, бандит? А ну-ка тащи стул обратно.

— Папа, но мы же ничего не принесли! Он ведь ломаный.

Синьор Амедео — так зовут отца Бобо — обращается к стоящей рядом жене (она одних с ним лет, и ее простоватые черты смягчает выражение какого-то внутреннего благородства и степенности):

— Миранда, кто отец этого сукина сына?

Женщина подносит к губам палец, давая мужу понять, что здесь не место для подобных разговоров. Тогда Амедео оборачивается к сыну и говорит, указывая в сторону дома:

— Ты у меня еще схлопочешь! Сейчас же неси домой!

Бобо, скуля, как собака, которой привязали к хвосту консервную банку, уходит.

Под портиками на площади у одной из колонн останавливаются Угощайтесь и две ее сестры. Из сестер она самая красивая. За ней издали наблюдает Лисичка; у этой девушки совсем светлые, почти прозрачные и светящиеся, как у кошки, глаза; сразу видно, что она не в силах совладать со своим женским началом: есть в ней что-то дикое, хищное. Она прислонилась к стене под портиком в сторонке от всех, затаилась там, словно в засаде. Но фигурка в ситцевом облегающем платьице вдруг отделяется от стены и спешит прочь, будто присутствие Угощайтесь ей помешало. Она идет крадучись, почти вжимаясь в стены, вдоль витрин закрытых магазинов. Потом резко сворачивает налево, словно ей что-то неожиданно пришло в голову, и, воровато озираясь, пересекает площадь. Вскоре она вновь пристраивается под портиком, в другом темном и уединенном уголке.

С Главной улицы, ведя новенький, сверкающий велосипед, выходит Оливо Оливетти, по прозвищу Адвокат. Этого человека мы уже видели на краю мола. Он останавливается позади толпы восхищенных зрителей, окруживших фогараццу.

Бобо, сидя на мостовой посреди площади (за его действиями следят несколько приятелей), разбивает камнем желтые палочки поташа. Потом берет большой болт, отвинчивает гайку, забивает нарезку порошком, медленно навинчивает гайку обратно.

Между тем кто-то прокуренным, хриплым басом кричит, что пора зажигать костер. Из-под портиков выбегает парень с горящей тряпкой и незаметно бросает ее к подножию фогараццы. Солома вспыхивает, зрители указывают на огонь пальцами и, довольные, гогочут.

Языки пламени вздымаются вверх. Молодой, лет тридцати, мужчина, высокий и плечистый, подходит к костру, хватает лестницу и убегает, весело скаля зубы. Это дядюшка нашего Бобо, братец его матери, по прозвищу Дешевка. Наверху деревянной горы мечется Мудрец, одежда его загорелась, он не может слезть и испускает громкие вопли, то ли продолжая дурачиться, то ли потому, что и впрямь не на шутку струхнул. Снизу доносятся смех и аплодисменты. Пламя разгорается. Один из парней — в руках у него длинный шест — подбегает к поленнице и знаками показывает Мудрецу: хватайся.

Мудрец начинает перебираться с одного склона горы на другой, то и дело застревая между поленьями. Достигнув края, он свешивает ноги, пытается ухватиться за шест. Ему это не удается, он скользит вниз с кручи, падает в лижущий ее основание огонь, но тотчас вскакивает и ковыляет прочь, изрыгая проклятия и гася на себе тлеющую одежду.

Между тем гуляющие на площади спешат присоединиться к толпе, кольцом окружившей разгорающийся костер. Лисичка по-прежнему держится в сторонке. Какая-то девица оборачивается, словно ужаленная, и молча бросает разъяренный взгляд на ватагу толкущихся позади мальчишек. Не иначе кто-то из них ущипнул ее пониже спины.

От жаркого пламени раскраснелись лица. Огонь освещает балконы и окна только теперь мы видим, что дома кишат людьми. В одном из окон директор гимназии Зевс и учительница математики синьорина Леонардис со своим могучим, выдающимся далеко вперед бюстом. Гарь и дым, натолкнувшись на стены домов, устремляются ввысь, над крышами, наполняя, теплом непроглядную тьму уже наступившей ночи.

Бобо швыряет свою самодельную гранату. Раздается взрыв; Угощайтесь и обе ее сестры в ужасе отшатываются.

Высунувшись из окна, главарь местных фашистов, или попросту Шишка, длинный, худой, мрачного вида человек, разряжает револьвер в красное, задымленное небо. Внизу, в толпе, какой-то парень толкает в спину стоящую впереди него в самом первом ряду девушку. Та чуть было не падает в огонь. С проклятьями она возвращается на место.

Родители Бобо и его младший братишка сосредоточенно наблюдают, как пламя набирает силу. Мальчуган упорно вырывается от крепко держащей его за руку матери, и та в конце концов, потеряв терпение, начинает вопить как сумасшедшая: