Владимир Малик - Тайный посол. Том 1

Жизнь наша текла спокойно и размеренно. Служба была нетяжелой и перемежалась гулянками в караван-сараях [34]и ахчийницах [35]да разными проделками, на которые, признаюсь, я был большой мастак.

Но мы были аскеры, то есть воины, и в один миг все изменилось. Трубы и барабаны позвали нас в поход. Снова подняли против нас оружие – в который раз – болгары. Восстание вспыхнуло в Старой Планине, диких и малодоступных горах, пересекающих всю страну с запада на восток. Туда и послали наш отряд.

Я не буду рассказывать о том, как мы карабкались на неприступные утесы, переходили глубокие ущелья и обрывы, как вступили в бой с повстанцами и понесли первые потери. Скажу только, что за три недели мы насытились войной по горло, хотя она только разгоралась и не было видно ей конца.

Нам явно не везло. Гайдуки [36]хорошо знали свою родную страну и, пользуясь знанием местности и помощью балканджиев-горцев, нападали внезапно. Убивали нескольких спахиев или выкрадывали наших коней и исчезали в лесных чащах или уходили по таким крутым и опасным горным тропинкам, куда мы на своих конях не смели и сунуться.

Потом пришла беда. Гайдуки оцепили нас в одном ущелье, закрыли проходы из него – а было их только два – и начали понемногу подстреливать наших аскеров, которые неосторожно высовывались из своих укрытий. Скоро наше положение стало нестерпимым. Несколько наших попыток прорваться закончились безуспешно – мы только несли большие потери. Начался голод. Все понимали, что без помощи нам не вырваться. Тогда паша собрал в свою пещеру старшин, стал вызывать добровольцев пробиться через заслоны гайдуков и доставить секретный пакет бейлер-бею с просьбой о помощи.

– Пойдут два смельчака, – говорил паша. – Если их заметят гайдуки, один из них должен будет пожертвовать собой ради всех нас и задержать врагов, а другой тем временем оторвется от них и с помощью Аллаха доберется до Загоры.

Не знаю, какой шайтан меня подтолкнул, но я встал и сказал:

– Я готов доставить пакет, почтенный паша!

– Похвально! – воскликнул он. – Я всегда ценил твою храбрость и преданность нашему наияснейшему султану, Якуб-ага. Кто же будет вторым?

Он обвел глазами старшин.

Тут, неожиданно для меня, поднимается Гамид и заявляет, что он тоже согласен принять участие в этой рискованной операции.

– Если Якуб-ага захочет взять меня своим напарником, я с радостью предлагаю свои услуги, – сказал он и добавил: – Я верю в свою судьбу, а в моей храбрости, думаю, никто из присутствующих не сомневается. Аллах нам поможет, и мы возвратимся со свежими войсками бейлер-бея.

Умиленный старый паша, должно быть не очень надеявшийся на способность своих старшин к самопожертвованию, даже приподнялся с мягкого миндера [37]и обнял Гамида.

– Никогда не померкнет солнце ислама, ибо оно имеет таких мужественных и преданных защитников! – воскликнул он. – Я верю в вашу счастливую звезду, мои молодые друзья. И мы все надеемся встретить вас живыми и здоровыми через три-четыре дня, когда вы приведете сюда войска бейлер-бея.

Он отпустил старшин, вручил мне пакет, как старшему по чину, назвал тезкере [38]на все дни, пока нас не будет, и снова пожелал счастливого пути.

Несмотря на то, что в ту пору с вечера до самого утра светила луна, мы с Гамидом, как только стало темнеть, вышли из лагеря, перебрались через горный хребет и потихоньку начали спускаться по его противоположному склону в долину, поросшую вековым лесом. До сих пор не знаю, посчастливилось ли нам скрытно пробраться мимо гайдукских застав, или гайдуки следили за нами, решив схватить позднее, подальше от лагеря, чтобы наши не знали, но, как бы там ни было, мы отошли от ущелья на фарсах [39], а то и на полтора, никого не встретив. Я уже поверил, что нам посчастливилось и мы в тот же день вечером благополучно доберемся в ставку бейлер-бея.

Шли мы по узкой дорожке. С обеих сторон окружал нас буковый лес, а выше, в горах, темнели ели и сосны. Круглая луна катилась между гор по густо-синему небу. Дышалось легко. Свежий ночной воздух был настоян на чудных запахах высокогорных лугов и лесов.

Вдруг позади нас затрещали кусты, и кто-то крикнул по-болгарски:

– Стойте, турецкие собаки!

Другой голос повторил то же самое по-турецки. Прозвучал выстрел из янычарки [40], но пуля не задела ни меня, ни Гамида.

Я быстро передал пакет Гамиду.

– Беги! Я задержу их! – шепнул ему, вытаскивая из-за пояса пистолеты и поворачиваясь лицом к невидимым врагам.