Владимир Малик - Тайный посол. Том 1

На второй и третий день Кара-Мустафа направил огонь всех своих пушек на курские и московские стрелецкие полки. После жесточайшего обстрела, длившегося от рассвета до заката, янычары, спахии, сеймены в пешем и конном строю непрерывно, до самого вечера, атаковали эти полки, пытаясь прорвать оборону урусов. Но и здесь успеха не имели. Заполнили телами раненых и убитых все шанцы, обильно полили кровью рыжие крутые возвышенности – и снова отступили.

А в ночь на 18 августа 1678 года московские и украинские войска перешли в решительное наступление по всему Бужинскому полю.

Бой начался одновременно на всех направлениях. Скрытно подобравшись апрошами к вражеским позициям, стрельцы и сердюки густой лавиной ворвались в турецкие шанцы. На левом крыле конные казачьи полки с ходу глубоко вклинились между Крымской и Буджакской ордами.

Ночь была тихая, лунная. В безоблачном темно-синем небе летающими светлячками мерцали огромные серебристые звезды. Внизу, под холмами, голубым хрусталем блестел под луною Днепр.

И ночь, и приднепровские холмы в один миг содрогнулись от топота, крика, пушечной пальбы и мушкетной трескотни. Гигантской подковой – на несколько верст – забурлило, загудело, заклокотало неистовое кровавое сражение.

До самого рассвета битва бушевала с переменным успехом. Янычары и ордынцы отчаянно сопротивлялись. Силы противников были почти равными.

Но вот Самойлович и Ромодановский ввели в бой два свежих пехотных полка. Потрепанные турецкие воины не выдержали стремительного удара и – покатились назад. Стрельцы и сердюки перемахнули через вражеские шанцы, врезались в толпу беглецов, нагоняя на них страх и панику.

Арсен с Рожковым и Иваником оказались в самом центре боя. Резервные полки стрельцов и сердюков наступали как раз через их позицию и вовлекли и их с собой в прорыв, образованный в турецкой обороне. Они бежали вместе со всеми, кричали, взмахивали саблями и рубили темные фигуры, появлявшиеся из предрассветной мглы.

Когда взобрались на холм, увидели, что слева и справа турки остались далеко позади. Перед ними – шагах в ста – на кургане виднелся большой шатер, возле которого на высоком толстом шесте колыхался бунчук. Перед шатром – большая группа людей. В серой дымке нельзя было разобрать, кто это, но какое-то предчувствие подсказало Арсену, что перед ними – сам визирь Кара-Мустафа со свитой… Какой превосходный случай захватить его в плен! Еще один рывок – и…

Но тут запорожец замыслил иное. Вспомнил, как не раз повторял ему старый Метелица: «Если хочешь меньшими силами одолеть сильного врага, придумай что-нибудь такое, чтобы заронить в его сердце страх. Убей в нем веру в победу!» И время сейчас самое подходящее, чтобы подорвать боевой дух османских воинов.

Арсен остановился, поднес ко рту сложенные рупором ладони и громко, пересиливая шум боя, закричал по-турецки сначала в одну, а потом в другую сторону:

– Ойе, правоверные, урусы обошли нас! Хан Мюрад-Гирей, да будет проклято имя его навеки, позорно бежал с поля боя! Ойе, вай, вай! Верные сыны падишаха, будем стоять насмерть на этой земле сарматской, но не отступим ни на шаг! С нами Аллах!..

Громкий голос казака гулким эхом прокатился над землей, над тысячными полчищами, что неистовствовали в вихре смертельного боя. Страшные слова об отступлении и бегстве хана, о том, что урусы обошли их и вот-вот ударят с тыла, стократ повторенные десятками, а то и сотнями уст, мгновенно разнеслись по турецкому войску. Пусть не все поверили им, пусть аги и паши опровергают их – дело сделано! Эти слова, как шашель, подточат боевой дух воинов, заползут холодным липким страхом в их сердца, поколеблют стойкие до этих пор янычарские ряды.

А теперь – вперед!

Арсен догнал Кузьму и Иваника.

Они повернули немного левее, где на фоне утреннего неба виднелся увенчанный золоченым шаром с полумесяцем бунчук. За ними ринулись десятки воинов. Впереди, шумя и галдя, беспорядочно отступали поредевшие сотни спахиев. На холме, возле шатра, несколько янычаров из свиты визиря, заметив, как на них неудержимо катится вал стрельцов и казаков, пронзительно закричали:

– Урусы!

Их крик всполошил визиря и его свиту. Турки поспешно садились на коней.

– Ура-а! – вдруг во всю глотку завопил Кузьма Рожков. – Ребята, хватай Кара-Мустафу!

Стрельцы – а их все больше и больше врывалось в прорыв – бросились к шатру. Навстречу им стали разворачиваться лавиной конники. Остро блеснули сабли. Еще мгновение – и склоны холма обагрятся кровью.