Владимир Малик - Тайный посол. Том 1

Но тот мрачно покачал головой:

– Мало! Глянь, сколько их прется сюда!

Из темноты появлялись новые и новые лавины. Янычары шли медленно, перегруженные оружием, штурмовыми лестницами, вязанками соломы и хвороста, предназначенными для того, чтобы защитить их от пуль. Протяжный грозный крик «алла!» ширился, нарастал, катился к крепости, охватывая ее со всех сторон. Подбодренные помощью, зашевелились возле стенобитной машины и аскеры, оставшиеся в живых. Они нехотя выползали из своих убежищ и, подгоняемые злыми окриками чорбаджиев, тащились к тарану. Вот он качнулся раз, второй – и тяжелый удар вновь потряс ворота.

Тем временем не переставали бить турецкие пушки. Ядра с треском ударялись в каменные стены крепости, в башни, бойницы, в каменный зубчатый парапет и с грохотом рассыпались на мелкие осколки.

С громовым раскатом взрывались круглые чугунные бомбы, сея вокруг себя смерть.

Гордон отдал приказ заряжать пушки картечью, подтянуть плетенные из лозы корзины с камнями, приготовиться к рукопашному бою.

Когда вражьи лавы приблизились на пушечный выстрел, он взмахнул шпагой, резким высоким голосом крикнул:

– Огонь!

Десять пушек южных ворот ударили залпом. Частая картечь огненными брызгами плеснула в лица янычарам, вырывая многих из их рядов. Но это не остановило вражьи полчища. На место убитых и раненых тут же вставали другие, подхватывали лестницы и уже бегом мчались вперед.

Пушкари торопливо заряжали пушки. Они успели еще дважды ударить картечью. Потом, когда янычары оказались в мертвом пространстве, оставили ненужные теперь пушки и схватились за гаковницы, пищали и мушкеты, а также стали к корзинам с камнями, чтобы вместе с пехотой отбивать вражеский натиск.

Турки тоже прекратили пушечный обстрел, чтобы не попасть в своих. Зато таран забухал чаще и сильнее. А янычары уже приставляли к стенам высокие лестницы и, поддерживая друг друга, лезли по ним, становились на узкий карниз, стреляли из пистолетов в бойницы, цеплялись пальцами за малейшие выступы, чтобы взобраться на стену, и, срываясь, падали вниз.

– Кидай камни! – кричал Гордон, пронзая шпагой грудь янычара, который высунулся из-за парапета. – Отталкивайте лестницы! Смелее, друзья, смелее!

На стенах было жарко. Освещенные заревом пожаров, янычары, как черные призраки, поблескивая саблями и ятаганами, лезли вверх, как тесто из кадки. Стрельцы и казаки-сердюки еле успевали сбрасывать их вниз. А по лестницам быстро поднимались другие и тут же вступали в бой.

Роман Воинов поднял тяжеленную корзину с камнями, высыпал их на головы нападающих. Несколько янычаров сорвались с лестницы и с криком полетели на тех, кто подпирал их снизу. Кто-то сыпанул ведерко песку прямо в черные, выпученные от страха глаза, в разинутые рты, оравшие свое страшное «алла». Арсен вскочил на каменный парапет и саблей рубил бритые головы, вытянутые вверх руки с кривыми ятаганами.

Кузьма Рожков и Грива схватили толстый деревянный рожон с развилкой на конце, подцепили им лестницу – и вместе с десятками янычаров оттолкнули от стены. Лестница описала огромный полукруг и грохнулась на землю. Дикие вопли донеслись из кровавой полутьмы…

Повсюду на стенах шла ожесточенная резня. Дрались кто чем мог: саблями, пиками, ятаганами, стреляли из пистолетов и мушкетов, кидали камни, сыпали песок, лили растопленную смолу, били по головам, рукам, спинам увесистыми рожнами. Крики, брань, стон и хрипение умирающих, посвист сабель, глухие удары тарана в ворота, нестройная стрельба – все это одним ужасающим ревом катилось с Чигиринской горы в тревожную темную ночь.

Судя по тому, с какой яростью турки шли на приступ, было ясно, что Кара-Мустафа задался целью взять сегодня не только город, но и замок. Не жалея людей, он гнал все новые и новые штурмовые отряды на стены замка.

Защитники крепости потеряли чувство времени и реальности. Им казалось, что бой длится очень долго, всю ночь, хотя было еще далеко до полуночи. Казалось, что этому аду никогда не наступит конец. Ни усталости, ни страха никто не ощущал. Отчаянный порыв, охвативший всех, желание во что бы то ни стало отстоять родные стены придавали воинам новые силы и невероятную стойкость. Даже тяжело раненные, кто еще держался на ногах и имел здоровую руку, чтобы рубить врагов, дрались наравне со всеми.

Труднее всего приходилось защитникам южной башни. Турки направили против нее главный удар. Уже сотни вражеских трупов устилали залитую кровью землю, и янычары мостили из них ступени, по которым взбирались вверх. Их рубили, сбрасывали, они падали назад на эти ступени, и их, еще теплых, полуживых, топтали ноги уцелевших товарищей.