Владимир Малик - Тайный посол. Том 1

С Метелицей было всего пятеро казаков: Секач, Товкач, Шевчик и два брата Пивненки. Братья Пивненки, которых казаки для удобства называли Пивнем и Когутом [156], как раз были теми лазутчиками, которые разведали подступы к Кызы-Кермену.

Все они молча сидели рядом на скамье, всматриваясь в туманную мглу. Когда чайка миновала крутой изгиб песчаного мыса, Пивень подал знак рулевому пристать к берегу.

– Сразу за этими кустами начинается коса. Плыть дальше нельзя – татары заметят.

Чайка мягко врезалась в прибрежный ил. Гребцы оставили весла, мигом отвязали челн и, сойдя в воду, подтянули его и перевернули вверх днищем. Потом подняли над водой и осторожно опустили, чтобы из-под бортов не вышел воздух.

– Давай грузила! – прошептал Метелица.

С чайки подали несколько больших тяжелых камней, связанных веревками попарно, и казаки перекинули их через мокрое днище. Челн погрузился в воду.

– Готово! Раздевайся, хлопцы! – приказал Метелица.

Он первым сбросил с себя одежду. Секач, Товкач, Пивненки и Шевчик не заставили себя ждать. Оставив на чайке нехитрое запорожское одеяние, они с одними ятаганами в руках вошли в воду, стали по трое у каждого борта погруженного в воду челна и осторожно повели его вдоль берега.

От острой косы, из-за которой открывался широкий вид на Днепр и остров Тавань, был виден пологий песчаный берег. Ни камня, ни кустика. Метелица и Пивень осторожно приподняли головы. Шагах в ста от них виднелся небольшой черный каюк. На нем сидел татарин, лицом на север, откуда могли появиться запорожцы.

– Только один, – прошептал Метелица, поеживаясь от утренней прохлады.

– Двое спят в каюке, – ответил Пивень. – Да и этот, кажется, носом клюет…

– Ну, не будем время терять!

Казаки поднырнули под челн. Здесь было темно, как в подвале, пахло мокрым деревом. Засунув ятаганы в приготовленные загодя кожаные чехлы, запорожцы встали друг за другом, уперлись руками в перегородки челна и тронулись вперед.

Метелица шел первым и отсчитывал шаги, а также следил за глубиной. Только так можно было держаться правильного направления под водой, не отдаляясь от берега и не опасаясь вынырнуть слишком рано или поздно. Под ногами был намытый течением твердый песок, идти по нему было легко.

Шевчик кашлянул.

– Цыц! Старый бухикало! – зашипел Метелица. – Нашел, когда кашлять! Татары услышат!..

– Пусть слышат! Подумают, шайтан под водой кашляет, – огрызнулся Шевчик и хихикнул.

– Замолчи! – одним дыханием пригрозил Метелица, сбившись со счета, и продолжал дальше шептать: – Тридцать два, тридцать три…

Запорожская подводная лодка медленно, но уверенно продвигалась вперед. Тяжелее становилось дышать. Казаки натужно сопели. Почувствовав, что ноги не достают дна, Метелица направил челн левее, пока снова не достиг нужной глубины.

Насчитав сто шагов, Метелица шепнул:

– Близко! Осторожнее!..

Казаки замедлили ход. Теперь челн продвигался еле-еле. Метелица выставил вперед руку, стараясь нащупать днище татарского каюка. Наступила решительная минута, от которой, возможно, зависел успех всего похода. Казаки приготовили ятаганы. Напряжение все нарастало.

Вдруг Метелица изо всех сил уперся ногами в песок. Челн остановился.

– Прибыли! Выныривай! Ну, с Богом!

Казаки поднырнули под борт.

Если бы перед дозорным, сонно глядевшим на водную гладь Днепра, появился шайтан, то не так напугал бы, как внезапно появившаяся мокрая усатая голова Метелицы. Татарин онемел от ужаса. Он разинул рот, захлопал глазами и в тот же миг, пронзенный с обеих сторон ятаганами, плюхнулся в воду. Его товарищи, спавшие на дне каюка под кожухами, не успели даже подняться. Пивень и Когут точными сильными ударами сразу покончили с ними.

Всходило солнце. Туман быстро таял, и на противоположном берегу Днепра появлялись нечеткие очертания зубчатых крепостных стен.

Следовало спешить. Сбросив в воду ненужные уже грузила, казаки перевернули челн, вылили из него воду и вдоль самого берега быстро направились назад, к чайке.

Сирко поднял булаву – и сотни казацких глаз впились в нее. Все готово к набегу: пушки на носах чаек заряжены, мушкеты и пистолеты набиты порохом и оловянными пулями, сабли пристегнуты к поясу.

Кошевой отдавал последние распоряжения.

– Арсен, твое дело – захватить ворота и продержаться в них до нашего подхода! А тогда, сынки, – обратился он ко всем, – руби, кроши неверных! Чтобы в самом Бахчисарае и Стамбуле услышали, как отливаются врагам слезы и кровь наших людей! Вот и солнышко всходит, а с ним и Метелица знак подает, что дорога через Днепр свободна… Ну, хлопцы, с Богом! Арсен, друже, на тебя вся надежда!