Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Сказки для умных

И каждую весну и каждую осень, в пору перелетов, ненадолго отвернув от стаи, над его домом делал несколько приветственных кругов лебедь: Алексей когда-то подобрал на берегу реки подранка и выходил его в своей избе.

Окончив школу, Алексей решил ехать в Ленинград — поступать в Самолетостроительный институт. Он уже послал туда документы.

В том году стояло необычно дождливое лето, и однажды мать Алексея, Серафима Дмитриевна, вернулась с сумкой, в которой было немало недоставленных писем, газет и переводов. Эту почту она должна была отнести в деревеньку Дальние Омшары, но дойти туда не смогла. Путь в Дальние Омшары лежал через тайгу и моховые болота.

Так как в сумке, среди прочей корреспонденции, была и телеграмма, то Алексей решил отправиться сам в эти Омшары, хоть до этого там не бывал. Мать сначала отговаривала его, но он убедил ее, что будет осторожен. Захватил сумку, надел брезентовый плащ и двинулся в путь.

Едва он вышел на тракт, как сокол, по своей привычке, увязался за ним. Крылья его влажно блестели от дождя. Иногда он набирал высоту и, оглядев сверху дорогу, пикировал вниз.

Затем Алексея нагнала сова. Полет ее был неровен и как-то неуклюж: днем, как известно, совы видят плохо, к тому же эта сова была пожилая. Она тяжело плюхнулась Алексею на плечо, да так и осталась сидеть.

— Ну, только тебя, старуха, здесь и не хватало, — пошутил юноша, погладив птицу по мокрой спине. — И с чего это ты днем с места сорвалась, никогда этого с тобой не бывало!

Вскоре Алексей свернул с тракта на лесную дорогу, а с той — на другую, поуже. Все было залито водой, но путь виден был хорошо. Вот сокол снова набрал высоту, затем спикировал — и полетел домой. Алексей понял, что идет верным путем и до наступления темноты ничего дурного с ним не случится.

Но когда стемнело, Алексей вышел на моховое болото, покрытое кочками и мелким чахлым березняком, и вскоре сбился с дороги. Он петлял, шагал то вправо, то влево, под его сапогами хлюпала болотная жижа. Потом в темноте ему почудилось, что вышел на знакомое место, — и тогда он быстро зашагал туда, где, как считал он, должна проходить потерянная им дорога.

И тут сова довольно больно и сердито клюнула Алексея в плечо. Затем она стала летать вокруг него, чуть ли не задевая лицо крыльями и не давая идти вперед. Он понял, что птица почуяла недоброе и что ему надо переждать ночь на месте. Он сел на мокрую кочку и задремал. Иногда он просыпался от холода и тогда слышал, как сова начинает сердито хлопать крыльями. Когда рассвело, ее уже не было — улетела домой спать.

Тут, при дневном свете, Алексей увидел, что пройди он ночью еще шагов десять — и угодил бы в трясину, в так называемое окно. Эти окна, поросшие сверху густой травой, и днем-то не всякий отличит от обыкновенной безобидной лужайки.

Вскоре он отыскал дорогу и без дальнейших происшествий пришел в Дальние Омшары, где роздал корреспонденцию. Телеграмму же он вручил Екатерине Сергеевне Радугиной, которая оказалась просто Катей; девушка была на год моложе Алексея. Телеграмма извещала Катю о том, что она принята на заочное отделение ветеринарного техникума.

Катя очень обрадовалась этому известию, а Алексей радовался, глядя на нее. На девушке была черная юбка и кофточка из шотландки, которая ей очень шла. Кофточка была в зеленую клетку с черными поперечинами и застегнута на зеленые пуговицы из пластмассы.

— О чем вы задумались? — спросила вдруг Катя.

— Так, — ответил Алексей. — Эти пуговки очень похожи на леденцы.

— Это хорошо или плохо?

— Это не хорошо и не плохо, — ответил Алексей. — Но мне нравится.

— Как странно, — сказала Катя. — Как странно! Мне эти пуговицы тоже напоминают леденцы, но никто никогда не говорил мне об этом.

— Вам теперь будут присылать учебные программы, — сказал Алексей. — Если дороги будут плохими, я все равно буду доставлять вам эти программы.

— Спасибо, — сказала Катя. — Я буду этому рада. Плохо только, что на первом курсе есть химия.

— Не нравится химия? — удивился Алексей.

— Даже хуже, — ответила Катя. — Видите вон ту большую осину? Нравится она вам?

— Ну, вижу. По-моему, хорошее дерево. И слышите, как звенят листья?

— А если б вы темной ночью сюда пришли и я вам показала бы в ту сторону и спросила: «Нравится вам осина?» — вы бы сказали: «Звенит, а какая она — не знаю». Вот так для меня химия.

— Я вам буду помогать, — сказал Алексей.

— Вот спасибо, — обрадовалась Катя. — А то я так ее боюсь, что в школе на уроках химии стихи писала, чтоб не так страшно было. На одном уроке вот какое стихотворение написала: