Леле Понс: Как выжить в старшей школе

– Так, все, перерыв. Что здесь происходит? – показывая руками жест «тайм-аут», говорит она.

– Ли-Ли напала на меня. – Тьфу.

– Ничего подобного, я пыталась перехватить мяч. Вообще-то, так и бывает в контактном футболе. В который мы сейчас как раз играем. – Я прикладываю ладонь к правому глазу, который уже начинает опухать. Иветт картинно дуется, и тренер заставляет меня сесть. Тут начинаю дуться я, в одиночку сидя в углу, злясь на Иветт, на тренера Вашингтон, на того пацана, что кинул мне в голову бумажный шарик, и на моих бестолковых родителей, которые заставили меня прийти в это гадкое, ужасное место.

К тому времени, как я переодеваюсь в свою обычную (читай, пиратскую) одежду, мой глаз уже заплыл и не открывается. Эта дрянь поставила мне фингал!

– Ты же в курсе, что на пирата похожа, да? – бросает мне Иветт, выходя из спортзала.

– Аррр! – кричу я ей вслед. Мне хочется заставить ее пройтись по доске [4].

Дома родители задают мне тот самый жуткий вопрос, которого до ужаса боится каждый ребенок и который похож на скрип мела по доске: «Как прошел день?»

– Нормально, – отвечаю я, но вдруг меня одолевает приступ честности, и, передумав, я добавляю: – Хотя вообще-то отвратительно. Сама школа просто огромная, и все там считают, что круче них никого нет.

– О, Леле, – мама произносит мое имя идеально, это всегда утешает, хоть и несильно. – Уверена, ты круче всех.

– Спасибо, мам, я им обязательно скажу, что моя мама считает меня суперкрутой.

Я иду к себе в комнату, падаю на кровать, рычу в подушку и для пущей театральности дергаю ногами. Пожалев себя, я решаю, что достаточно настрадалась на сегодня. Пришло время «выбросить все это из головы», как поет Тейлор Свифт, «отпустить и забыть», как поет Эльза [5].

Настал час моей отдушины – Вайна [6]. В фильме «Завтрак у Тиффани» Холли Голайтли, которую играет Одри Хепберн, говорит, что в «Тиффани» ничего плохого никогда не случится, и точно так же я думаю про Вайн. В Вайне никогда ничего плохого не случится, по крайней мере со мной. Это единственное место, где я чувствую себя неуязвимой. Войдя в аккаунт, я вбиваю название сегодняшнего вайна: «Хорошо быть парнем».

Немного предыстории. Наверное, кто-то из вас спросит, что же такое Вайн? Хотя, возможно, никто не станет такое спрашивать. А правда в том, что мне однажды пришлось. Я была не только занудой, но и совершенно ничего не знала о соцсетях, причем так долго, что это уже можно было посчитать чем-то ненормальным. В 2011 году у меня до сих пор не было профиля в Фейсбуке. Или даже телефона. В глубине души я не была городской девчонкой. Порой мне казалось, что я даже не с планеты Земля. Если честно, мне и теперь иногда так кажется. Но вернемся к соцсетям. Я не видела в них никакого смысла. Собирать фальшивых друзей, словно карточки с покемонами, и выслушивать, как все хвастаются тем, как классно провели выходные, – все это не казалось мне таким уж заманчивым.

Может, я и сошла с ума, но нет ли вещей поважнее?

И все-таки, когда Люси, моя лучшая подруга из школы Святой Анны, показала мне свой аккаунт в Вайне, меня тут же к нему потянуло. Это была первая на моей памяти социальная сеть, действительно предназначенная для искреннего самовыражения, а не слепых отчаянных попыток утвердиться в обществе. Более того, это оказалось даже нечто большее.

Вайн стал не просто способом выразить себя, он стал той отдушиной, которой я ждала всю жизнь. Сколько себя помню, как только мне становилось трудно обратить свои мысли в слова, я использовала картинки. Физическое общение. Но, открыв для себя Вайн, я словно нашла средство, с помощью которого могла наконец в полной мере общаться с окружающим миром, делиться своими размышлениями и сомнениями с любым, кто готов слушать. Я наконец-то обрела голос и подсела на это.

Набрать как можно больше подписчиков я не стремилась. Честное слово! Но девочки из школы Святой Анны посчитали мои видео смешными и сразу меня поддержали. В нашей маленькой частной школе я очень быстро стала «Знаменитостью из Вайна» – все девочки, с которыми я училась, подписались на меня, целая тысяча! Люди спрашивают, как так вышло, и вот что я скажу – никакого пафоса в этом никогда не было: люди хотят честности, и я не боялась быть честной с ними. Вот так все просто.

Возвращаемся в настоящее. Я учусь в Майами-Хай, где никто ничего обо мне не знает – никому не нравится мой юмор, моя честность и уникальность, потому что меня сразу же записали в чокнутые. Но стали бы меня считать изгоем, осудили бы так быстро, будь я парнем?