Софи Кинселла - Богиня на кухне

– Она – нелегальная иммигрантка! – торжествующе воскликнула Мелисса. – Я знала это! С самого начала знала!

– Ваша так называемая экономка – один из ведущих лондонских юристов. – Журналистка кинула на стол экземпляр таблоида со статьей обо мне. – И она только что отказалась от партнерства и кругленькой суммы, чтобы продолжать работать на вас.

В кухню словно швырнули гранату. Эдди побледнел. Триш покачнулась на своих высоких каблуках, схватилась за стул, чтобы не упасть. Мелисса побагровела.

– Я хотела вам сказать… – Я закусила губу. – Я… Ну… Собиралась, когда вы…

Триш прочла заголовок статьи. Ее глаза вылезли из орбит, губы то расходились, то смыкались, совершенно беззвучно, как у выброшенной на берег рыбы.

– Вы… юрист? – выдавила она наконец.

– Это ошибка! – Лицо Мелиссы цветом напоминало переспелый помидор. – Я юрист! Я получила приз в колледже! А она – уборщица!

– Она получила в колледже три приза, – сообщила журналистка, мотнув головой в мою сторону. – И у нее были самые высокие оценки на всем курсе.

– Но… – Мелисса сделалась лиловой. – Это невозможно!

– Самый молодой партнер «Картер Спинк». – Журналистка сверилась со своими записями. – Это так, мисс Свитинг?

– Нет! – воскликнула я. – Ну… да… что-то вроде… Никто не хочет чаю?

Мой лепет остался неуслышанным. Мелисса выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.

– Вы знаете, что IQ вашей экономки равен 158? – Журналистка явно наслаждалась происходящим. – И что она – фактически гений?

– Мы знали, что она умна! – обиженно отозвался Эдди. – Мы это заметили! Мы даже решили научить ее… – Он замялся, потом все-таки закончил: – …английскому… и математике… для средней школы…

– Вы были очень добры ко мне! – поспешила вмешаться я.

Эдди вытер лоб кухонным полотенцем. Триш по-прежнему держалась за стул, словно боялась его отпустить.

– Не понимаю… – Эдди положил полотенце и повернулся ко мне. – Как вы ухитрялись совмещать домашнее хозяйство с юридической практикой?

– Вот именно! – внезапно ожила Триш. – Вот именно! Как вы могли работать юристом и учиться у Мишеля де ля Рю де ля Блана?

О Боже! Они еще не сообразили?

– Я не экономка… на самом деле… – проговорила я. – И кулинарному мастерству не училась. Никакого Мишеля де ля Рю де ля Блана не существует. Я его придумала. И как эта штука называется, – я взяла в руки «трюфелевзбивалку», лежавшую на краю стола, – я понятия не имею. Я… обманывала.

Стыд заставил меня опустить голову. Жуткое ощущение…

– Я понимаю, что должна уйти, – пробормотала я. – Я ведь устроилась на работу обманом. Я – фальшивка.

– Уйти ? – ужаснулась Триш. – Мы не хотим, чтобы вы уходили. Правда, Эдди?

– Ни в коем случае! – Он выглядел таким раздосадованным, таким… беспомощным, что ли. – Вы нас вполне устраиваете, Саманта. Не ваша вина, что вы еще и юрист.

– Я – фальшивка, – повторила журналистка, записывая мои слова. – Вы чувствуете себя виноватой, мисс Свитинг?

– Прекратите! – крикнула я. – Я не даю интервью!

– Мисс Свитинг заявила, что предпочтет чистить туалеты партнерству «Картер Спинк», – проговорила журналистка, поворачиваясь к Триш. – Могу я взглянуть на них?

На наши туалеты? – Щеки Триш заалели румянцем. Она кинула на меня удивленный взгляд. – Нуда, мы недавно их отремонтировали, сменили оборудование, везде «Ройял Дултон»…

– Сколько у вас туалетов? – Журналистка занесла ручку над блокнотом.

– Перестаньте! – Я вцепилась себе в волосы. – Послушайте… Я сделаю заявление для прессы. А потом вы оставите меня и моих хозяев в покое.

Я выскочила из кухни, журналистка следовала за мной по пятам. Я распахнула входную дверь, посмотрела на толпу корреспондентской братии у ворот. Мне кажется, или их еще прибавилось?

– Вот и Мартина, – саркастически заметил парень в темных очках, когда я приблизилась к воротам.

Я проигнорировала его.

– Дамы и господа! Я была бы вам крайне признательна, если бы вы удалились. Тут не о чем писать.

– Вы намерены остаться экономкой? – спросил толстяк в джинсах.

– Да. – Я выпятила подбородок. – Я сделала свой выбор по личным причинам и ничуть о нем не жалею.

– Как вы относитесь к феминизму? – требовательно спросила какая-то девушка. – Женщины десятилетиями отстаивали свое равноправие. А вы теперь убеждаете их в том, что они должны вернуться на кухни?

– Я никого ни в чем не убеждаю, – опешила я. – Я всего-навсего живу связей жизнью.