Алина Делисс - 86400 секунд счастья

Полина, запрокинув голову, расхохоталась и, оставив журналистку, направилась к друзьям. У стола с фруктами она встретила приятеля-продюсера в компании жены банкира и толстого чиновника, который на этот раз был без своей стервозной жены.

– Он разводится, – шепнула ей жена банкира на ухо.

Полина вспомнила свой разговор с чиновником и удивилась, насколько круто может измениться жизнь человека после одной беседы. И сколько же людей живет в потемках, не понимая, что их судьба в их собственных руках, и все потому, что рядом нет человека, который произнесет единственно правильные и очень нужные слова.

– Знаете, я хочу спеть, – внезапно сказала Полина.

Вокруг шумно поддержали ее.

– Давно я не пела караоке, – засмеялась певица и попросила принести ей микрофон и пульт.

Она нашла в списке композиций несколько своих, выбрав «Мои мысли истощены…». Забавно было петь караоке собственную песню, но что поделать, из музыкантов в ресторане сегодня были только скрипачи и виолончелисты.

Гости зааплодировали, попросив спеть еще, но Полина отказалась. Достаточно было одной песни, которая, как ей показалось, была нужна сейчас очень многим из тех, кто был в зале. Ведь что такое песня, как не важный, доверительный разговор о главном, в котором певица делится своими мыслями и чувствами, а слушатели, выступающие в роли собеседников, примеряют эти чувства на себя. Ее песни, как камертон, настраивали их мысли и чувства на нужный лад.

– Ну что, поболтаем, – по-свойски подошла к ней Женя Курицына.

– Бла-бла-бла о любви? – передразнила ее Полина.

– Ой, ну а что остается. Такая скукотища тут…

Полина усмехнулась. Журналистка так комплексовала и смущалась, чувствуя себя чужой на этой вечеринке, что за хамовитостью просто пыталась спрятать свои расхристанные чувства. Полине она казалось ужасно трогательной и смешной. Но чтобы не обидеть и без того угловатую и настороженную девушку, она за притворной предупредительностью всячески старалась прятать свое отношение к ней. В конце концов, она была не такой уж плохой, эта Женя Курицына.

– О чем на этот раз будет наше бла-бла-бла? – с напускной скукой спросила Курицына. А сама тайком включила диктофон, что, правда, не осталось не замеченным Полиной.

– Погорим о зависти? – предложила певица.

Они вышли на крышу, поежившись от холодного ветра. Лето почти заканчивалось, и в воздухе пахло осенней сыростью.

– О'кей, о зависти так о зависти.

– Люди часто завидуют тем, кого на самом деле стоит пожалеть. И жалеют тех, кому надо завидовать.

Курицына посмотрела на нее с недоумением:

– Это как?

– Вот, положим, женщина на рекламном щите, красавица de lux в изумительном платье, за спиной которой стоит красавец мужчина. Она прекрасна, у нее идеальные черты лица, пронзительные глаза, роскошная фигура, грудь, от которой мужчин начинает лихорадить от возбуждения… Рекламные щиты можно встретить повсюду, и там и сям, образ красавицы также мелькает в глянцевых журналах и на рекламных модулях новостных газет. Глядя на нее, все завидуют.

– Ну, предположим… – осторожно вставила Курицына.

– Но кому завидуют? Красивой женщине, ее счастью и богатству, которые обманчиво рисует нам реклама? Удивительно то, что фотомодель, позировавшая для этой рекламы, и сама завидует той женщине, которую изображает!

– То есть?

– Что прячет этот рекламный щит от наших глаз? Чего мы не знаем об этой женщине? И о чем мы можем догадаться, если немножко пофантазируем? Фотомодель получает за фотосессию ровно столько, чтобы хватило на месяц, что в общем-то немало. Но не de lux. Изумительное платье ей дали для позирования, а потом забрали. На такое платье у нее нет денег. Красавец, стоящий за ее спиной, фотомодель. А у нее, может, вообще нет постоянного мужчины, и она в активном поиске и очень одинока. А еще ей к тридцати, для модели это – предпенсионный возраст. Реклама, на которой мы все ее видим, ее последний хороший заказ. Через месяц лицом этой рекламы станет другая женщина, а ей останется позировать для недорогих брендов, за меньшие деньги, и экономить на всем. Кроме всего прочего, она больше ничего не умеет в жизни, кроме как красоваться перед объективом, и понятия не имеет, чем ей вообще заняться, когда ее перестанут приглашать.