Roger Peyrefitte - Особенная дружба

Ровьер рассказывал о своих каникулах: он был в походе в горах, купался в озере, и значительно улучшил свой теннис.

На десерт были поданы яблоки и миндаль. Это, как и последовавшая затем прогулка, были удовольствиями первого дня семестра. Затем, мальчик, чья очередь была читать вслух, подошёл к пюпитру в трапезной и, в соответствии с полуденным ритуалом, зачитал из Мартиролога [календарный список признанных мучеников]:

— Четвертый день октября: в Ассизи, что в Умбрии, день возрождения на Небесах Святого Франциска, проповедника, основателя ордена францисканцев–миноритов, чья жизнь, полная святости и чудес, была описана Святым Бонавентурой…

— И египетских Святых мучеников Маркуса и Маркиана, братьев; и почти бесчисленного множества других мучеников обоих полов и всех возрастов, из коих одни были сожжены, пережив плети и другие ужасные пытки, другие сброшены в море, некоторые обезглавлены, некоторые замучены голодом, некоторые повешены на виселицах, а другие подвешены вниз головой…

— И тех Александрийских праведных священников и диаконов Гая, Фауста, Евсевия, Херимона, Люциуса и их спутников…

И Святого Петрония из Болоньи, епископа и исповедника…

Ужасающие подробности и экзотические имена заставляли читающего запинаться, что провоцировало плохо скрываемые улыбки на многих лицах. Жорж, однако, был рад столкнуться во всем этом великолепии с двумя своими соседями: Маркусом и Люциусом. Он представил Люсьена как Люциуса. Ровьер! Луций Вер! Император [Луций Цейоний Коммод Вер, более известный как Луций Вер, римский император с 161 по 169 из династии Антонинов]. Можно, конечно, предоставить ему возможность немного поправить империей, чтобы он не потерял лица. А Маркус, безусловно, разве не напоминает одного из героев «Quo Vadis» [«Камо грядеши», роман Генрика Сенкевича, 1895 г.]? Календарь включал в себя и Святого Петрония. Однако, это был не тот Петроний из романа [один из главных героев романа «Камо грядеши»], который, увенчанный розами, вскрыл себе вены. Святой Петроний, без сомнения, умер совсем по–другому.

Они отправились на прогулку. Пройдя через небольшую деревушку рядом с колледжем, они повернули в сторону гор. Миновав лес сладких каштанов, мальчики, склонившись, начали подбирать их плоды, лежащие повсюду в изобилии в своей полу–раскрывшейся скорлупе. Но им следовало быть ловкими, чтобы не уколоть свои пальцы, и быстрыми, чтобы не привлекать к себе внимание надзирающего воспитателя, который мог настаивать на уважении чужого имущества.

Они вышли к открытому полю и там провели несколько футбольных матчей. Жорж и Марк, недолюбливающие игры, удовлетворились их лицезрением. Ведь даже здесь правила соблюдались совсем не строго.

Люсьен, в команде, состоящей из его класса, играл отважно. Высокий мальчик, который, казалось, тоже оказывал знаки внимания Люсьену, забил гол за другую команду; Жорж развернул Блажана в его сторону. «Сколько же ему лет?» — задался вопросом Жорж. Около шестнадцати, наверно. Он был хорошо сложен, смел, с открытым, улыбающимся лицом и горящими глазами. Более того, он был хорош в игре: ему только что удалось остановить удар по воротам, бросившись на мяч, после чего раздались крики:

— Ох, отлично сыграно, Феррон! Бей, Андре.

Он содрал кожу с локтя.

— А я оставил свой носовой платок в куртке, — сказал он.

Жорж достал свой ​​носовой платок из кармана и подошел предложить его.

— Спасибо, — произнёс Андре. — Ты не мог бы перевязать им меня?

И добавил:

— Ты же из третьей формы, да? Откуда и Ровьер.

Остальные игроки собрались вокруг. Жорж вернулся к Блажану.

— Хороший парень этот Феррон, — сказал он.

— О, они все такие, — ответил Марк, со своеобразной интонацией и выражением на лице.

Жорж спросил его, на что тот намекает.

— Знаешь, — сказал Марк после недолгого раздумья, — здесь есть два вида парней — как и везде. Но нет никаких сомнений, что плохих — большинство. Тебе придётся выбирать между ними, и ты поймёшь.

— Что значит плохие?

— Ну, я, конечно, не имел в виду тех, кто обманывает при игре прятки! Считай тех, кто непорочен, хорошими, и тех, кто с пороком — плохими.

— Если я правильно тебя понял, Феррон принадлежит ко вторым?

— Точно. Я знаю почтеннейшего Феррона в течение довольно долгого времени. Я наблюдал за его действиями, когда он бывал в младшей школе и там занимался кое–чем с новичками. Мне следует добавить, что он, кажется, немного успокоился в прошлом году, поскольку, как я знаю, у него давно нет законного фаворита. Однако, возможно, что он просто стал более осторожным.