Михаил Веллер - Долина идолов

стр. 57

Клевещешь, Перси, на него: клевещешь!

– Шекспир, «Генрих IV». Не вдаваясь даже в содержание трагедии-хроники, оставляя даже в стороне сам жанр, – отметим, что фраза имеется эпиграфом к главе XIII (именно тринадцатой) «Хроники времен Карла IX» Проспера Мериме – книги, также упоминаемой выше и точно в той же связи; в самой же главе капитан Жорж отстаивает перед всесильным адмиралом Колиньи честность происшедшей дуэли и подвергается оскорблениям адмирала (завтрашнего покойника) – будучи его сторонником…

стр. 58

…мы с вами одной крови – вы и я.

– Киплинг, «Книга джунглей».

стр.59

И Ганапольскому в «Эхе Москвы»…

– Я надеюсь, что «Эхо Москвы» будет еще долго-долго лучшей и самой популярной российской радиостанцией, а вот как ловко выдавили с первого канала телевидения «Бомонд» блестящего Матвея Ганапольского, бывшего номером раз (и хронологически, и по качеству) среди наших телеинтервьюров-собеседников звезд – это поучительно и печально. Если человек человеку волк, то на телевидении – человек человеку скорпион, тля.

стр. 60

Брэдбери, Рей (р. 1920)

– Знаменитый американский классик фантастики, был в шестидесятые-семидесятые в Союзе одним из вообще знаменитейших и самых издаваемых мировых писателей, его читали просто все приличные люди. Новым поколениям в новых условиях уже не представить себе тот уровень известности, славы Брэдбери.

стр. 60

Прогрессивное Останкино сочло, что он играет на руку красно-коричневым.

Народ так хотел развалить и свергнуть доставшую его власть и империю, что не желал пони мать даже очевидных завтрашних последствий. Что русским в оккупированной Прибалтике не приходится ждать ничего хорошего от завтрашней освободившейся Прибалтики – было ясно всем там живущим. Но коли демократы были за освобождение угнетенной Прибалтики – о ней полагалось говорить «хорошо или ничего». Сначала ТВ вопило «за нашу и вашу свободу», потом дружно перестроилось и стало так же огульно вопить про «угнетение русскоязычного меньшинства»: объективность и нюансы не входят в сферу интересов политиков и журналистов. Но если Бог чего не хочет, так он принимает меры: в день и час, когда я приехал с кассетами в Останкино, там кипел затяжной митинг-пикет чернорубашечников – а я приехал в черных брюках и черной рубашке, ну как специально: с соответствующим выражением на меня смотрели и пикетчики, и охрана, и журналисты. Ну не судьба была!

стр. 61

Ультима регис…

– Сокращение. Ультима рацио (лат.) – последний (решительный) довод: ультима панно пегис – соответственно «последний довод королей» – эта надпись порой отливалась в старину на стволах пушек.

стр. 61

«Так делают в Париже!»

– Флобер, «Мадам Бовари». Последний аргумент, которым клерк Леон, приобщенный отблеска столичной жизни, склоняет провинциалку Эмму предаться страсти здесь и сейчас, сев в фиакр.

стр. 61

География – наука психологическая.

– Отсыл к классическому «география – наука для извозчиков»: фон Визин, «Недоросль» (также упоминавшийся выше семью страницами).

стр. 61

…место возле параши…

– определяется в камере «народом» для тюремных париев. Вообще в девяностые тюремно-уголовный жаргон занял место французского языка для русской аристократии первой половины XIX века. Вторая сигнальная система отражает первую, будьте спокойны.

стр. 61

Америка

– это такая страна.

стр. 61

Середняком в Риме, чем патрицием в деревне.

– Парафраз цезаревского «Я предпочел бы быть первым здесь (в этой деревне), чем вторым в Риме», – в ответ на философски-насмешливое замечание собеседника (в бытность Цезаря наместником в Галлии), что и вот в этой деревушке кипят страсти между теми, кто мечтает стать первым в этой ничтожной и безвестной дыре. Откуда: «Лучше первым в деревне, чем вторым в Риме».

стр. 61

…ощутил себя гражданином великой державы…

– Редьярд Киплинг, «Посвящение» к книге баллад «Семь морей»: «Действительно и по чести – в лишениях и опасностях под далекими чужими небесами отрадно сознание и слова: – Я принадлежу великой державе!»

стр. 61

Раз человек не остров, а часть материка…

– Конечно, конечно: в семидесятые Хемингуэй был еще кумиром множества советских интеллигентов, и эпиграф из Джона Донна (1572-1631, англ. поэт – читали?) к изданному наконец «По ком звонит колокол» цитировался журналистами бесконечно: «Нет человека, который был бы как остров…» и т.д.