Яков Миронов - Он пришел. Книга первая

РЕБЕНОК ЗАДЫХАЛСЯ.

Совсем неожиданно он почувствовал чьи-то сильные руки, которые пытались вытащить его голову из этого места. Малыш совсем не хотел расставаться с телом, с ручками и ножками, к которым он очень привык. И теперь уже из последних сил он стал помогать и самому себе, и этим сильным рукам, вытаскивающим его за голову на свет. Ребенок поднял вверх свои ручонки, и через легко раздвинувшийся проход был вытащен наружу теми же сильными руками.

Вися головой вниз, мальчик почувствовал резкий хлопок по своему заднему месту. Тогда он открыл рот! Вздохнул! И из его горла вырвался пронзительной силы крик. Правда, он сам не понял – то ли от боли, то ли от радости. Однако успокоился малыш довольно-таки быстро, когда оказался в теплых и немного влажных, но очень ласковых руках его МАТЕРИ. Услышав материнский бархатный голос, он тихо положил головку ей на грудь и замолчав, уснул безмятежным детским сном.

В тот момент, когда Сару – мать малыша – внесли в машину скорой помощи, по небесам пронесся раскатистый и мощный гром, и со всех сторон посыпались молнии. Одна из молний расколола мощное дерево, стоящее у дороги уже много десятков лет. В этот самый момент мимо него проезжала машина скорой помощи, в которой находилась роженица Сара. Водитель и медицинский работник видели, как после удара молнии из этого дерева вышел белый с искрами огонь. И все дерево начало крениться в сторону дороги.

Медработник кричал: «Останови машину. Останови машину, идиот!»

Но водитель его не слушал или не слышал. Он нажал на газ, и машина рванула вперед, набирая скорость. Дерево вот-вот должно было перекрыть собою дорогу. Оно уже нависало над машиной скорой помощи. Тяжелые сучья рвали электрические провода, один из которых был довольно-таки толстым и сумел задержать падение старого дуба. Машина проскочила самый опасный отрезок дороги, но и этот провод все-таки лопнул, закрутился в воздухе, словно пастуший кнут и… со всего размаха ударил по крыше машины, которая очень быстро удалялась от этого опасного места.

Медработник глотал какие-то таблетки, чтобы прийти в себя после случившегося. А водитель, очень довольный своим поступком, напевал песенку:

После этого медработник посмотрел в сторону водителя и нервозным голосом произнес: «Вот сейчас мы приедем в больницу и там увидим, кто будет, а кто не будет смеяться! Ты что, с утра что-то не то покушал? Или с женой в последний раз в любовь играл? Знай, что я бригадиру о случившемся рапорт напишу».

Водитель, пожилой мужчина, улыбался. Никто не называл его по имени и отчеству, он для всех был папа Ицик. Но при этой больнице не было лучшего водителя, чем он. И все это великолепно знали. А этот медбрат был новичок, который только месяц назад пришел на практику из института. Необстреленный еще! Значит, и осуждать его не за что.

После того, как родился малыш, пошел теплый весенний дождь, который не заканчивался три дня и три ночи.

На утро четвертого дня дождь прекратился. Тяжелые серые тучи рассеялись. И вышло яркое и очень жаркое апрельское солнце. Малыш тихо посапывал в своей кроватке, когда солнечные лучи пробили толщу окна родильного отделения. Его высокая кроватка для новорожденных на бесшумных колесиках стояла в центре очень просторного помещения. Новорожденных было много, но почему-то солнечные лучи сконцентрировались именно на сыне Сары и Мордехая.

Мальчик уже не спал! Он полностью открытыми глазами смотрел на свет солнечных лучей. Один из лучей ярко-горячего солнца, пройдя от ног до головы, остановился на лице малыша.

Луч солнца и взгляд небесно-голубых глаз замерли друг на друге. Ребенок не плакал, наоборот, он смеялся и смеялся в голос, не отводя прямого взгляда от резко-яркого солнечного луча. Новорожденные дети, плачущие до этого момента, прекратили реветь. Взгляды всех детишек направились к центру палаты. И в этот момент абсолютно все дети разразились звонким и протяжным смехом. В палату вбежали медицинские сестры, обслуживающий персонал, дежурный детский врач и его помощник, и вот что они все увидели.

По потолку вырастали движимые картинки, сюжеты родильного отделения этой больницы. Чья-то мама-роженица так раздувала щеки на своем лице, что казалось, сейчас они лопнут. Кто-то из маленьких обгадился и этим обмазал свое лицо и все, что находилось под его рукой. Кому-то очень хотелось посмотреть в замочную скважину – а что происходит за этой дверью? Однако не заметил, как ее открыли. И многое, многое другое…