Александр Редько - Он и она

Ради этого Он и приехал в Петербург. Начиная свой путь, Он ещё не знал, зачем делает это, что хочет пережить, почувствовать. Он просто решил поехать. И это чудо, не имеющее названия, произошло.

Поезд тронулся. Видение исчезло.

Он пошёл за составом, всё время повторяя: «Я люблю тебя! Люблю больше, чем раньше!»

Впереди его шёл тот самый молодой парень, который несколько минут назад провожал свою девушку. Они оба остановились у края платформы, когда поезд, прощально мигнув красными огоньками последнего вагона, скрылся из глаз. Повернувшись к нему, молодой человек вдруг спросил:

– Вы вроде были один. Ошибаюсь? Кого-то тоже провожали?

Он ответил:

– Встречал.

Вернувшись в здание вокзала, Он купил обратный билет в Москву, банку кофе и несколько пачек сигарет. Два часа до отправления пролетели незаметно.

Снова плацкартный вагон. И нижняя полка. Ночь без сна, но абсолютно другая – совсем не такая, как несколько месяцев назад. Боль отступила, отодвинулась. Стало легче.

Москва, рабочие дела в столице. Метро. Вокзал. Два часа в переполненной электричке. Вечером Он был уже дома. И в эту ночь, первую в череде бессонных, крепко спал. Перед тем как сон окончательно накрыл его своим воздушным покрывалом, Он увидел её. Свою Женщину. Она улыбалась ему, приветливо маша рукой. «Я люблю тебя, моё Солнце!» – успел прошептать Он и уснул. Спокойным и счастливым.

Она, его Любовь, была не просто женщиной. Она была и остаётся для него Женщиной. Он сделал для себя ещё один ошеломляющий вывод. Ей было противопоказано быть зависимой от мужчины. Она была свободной. И иногда доводила его до белого каления, пытаясь это доказать. Жизненный принцип «Я сама!» гордо «развевался над её крепостью». Чтобы открыть «ворота» и впустить в свой мир мужчину раз и навсегда, он должен быть таким, с которым она оставалась бы свободной. Трудно складывались в голове кирпичики понимания, но всё же складывались. И эта свобода отнюдь не означала вседозволенности и распущенности. Он внутренне ощущал, что, если им суждено, несмотря ни на что, быть вместе, – они будут. И будут преданы друг другу душой и телом всегда. Без оговорок. Без обмана. Без исключений.

Разве можно догадаться, о чём думает женщина? Пытаться понять это – занятие бесполезное. Больше накрутишь себя, чем поймёшь. Но жило в нём какое-то шестое чувство, которым Он ощущал: повидав и преодолев в жизни многое, его Женщина либо выберет себе одного и единственного на всю жизнь, с которым будет свободной, либо останется свободной и одна. С гордо поднятой головой, с дерзким взглядом на жизнь. Под развевающимися штандартами, с девизом «Я сама!».

Он понимал это. Начинал понимать. Её нельзя привязать к себе. Нельзя купить. Она подсознательно чувствует ложь, и мужчина, только попытавшийся сделать что-то подобное, просто перестаёт существовать для неё навсегда. А как же «Меня можно взять только лаской, заботой и вниманием»? В стене из кирпичиков понимания наметилась дыра, за которой зияла пустота. Какие же ошибки Он совершил? Ох, сколько раз Он приказывал себе бросить это неблагодарное занятие – искать ответы на свои же вопросы. Приказывал бросить. И… нарушал приказ. Умище-то куда девать? Работает оно, умище это, и варит, варит, варит…

Сейчас всё его естество кричало, нет, орало (!!!) в пространство: Я тебя люблю, моя хорошая! И мне плевать на расстояние, на разлуку, на то, что мы не подходим друг другу, не понимаем, – плевать! Я хочу тебя сейчас, в твоём коротком чёрном сексуальном платье, чулках и туфлях на шпильках – в одежде, в которой ты такая манящая, загадочная и родная!

Хочу тебя, тёплую и нежную, с рассыпавшимися по плечам волосами, с капельками пота в ложбинке между грудями, с затуманенными от страсти глазами, – хочу! Тебя! А не пялиться на фотографии, где мы вместе! Скоро Новый год, и я хочу в нём тебя, а не давящее одиночество с боем курантов из телевизора в пустой квартире! Хочу, чтобы ты бросала в меня тарелки и вазы, когда я тебя не понимаю и раздражаю! Бросала, использовав последнюю возможность убедить в своей правоте. Чтобы твои попытки наконец увенчались успехом! И чтобы потом: «Дурак! Из-за тебя разбила любимую тарелку!» Хочу, чтобы в эти моменты ты ненавидела меня, тая от возбуждения уже через мгновения в моих объятиях! Потом ненавидела снова из-за того, что я не меняюсь и продолжаю, как ты иногда говоришь, «тупить», а если выдержка изменит мне и я хлопну дверью, чтобы ты пробормотала себе под нос: «Вали! Хрен с тобой!», но уже через минуту понимала, что тебе меня не хватает, что в квартире вдруг стало пусто…