Андрей Молчанов - Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты

Не зажигая свет, уселся на веранде, механически поглаживая лобастую голову сенбернара, сочувственно уткнувшуюся ему в колени и, глядя на ночную темень за оконным стеклом, призадумался.

Со всей очевидностью вырисовывался тот факт, что, навесив на него, дурака, долг в пять тысяч зеленых, Чума от своих намерений хапнуть деньги на ровном месте, не откажется. Придется продать все, и сирым бродягой отправляться в гибельную неизвестность жестокого мира.

А мразь пропьет-прогуляет эти денежки, нисколько судьбой какого-то там деревенского Витька — тупого и корыстного барана, возомнившего себя волком, не удручаясь…

Далее. Следообразующие детали оружия, похищенного из ЭКО, криминальные оружейники изменят; номера выкорчуют, однако это не изменит главного — работы следствия по факту громкого, надо полагать, преступления. И он каким-то нутряным, безошибочным чувством угадывает неотвратимость появления в своем доме тех, кто сумеет раскрутить эту историю со всеми участвующими в ней персонажами…

Это не было опасением, это была уверенность — ясная и жуткая.

И тут созрел план… Рискованный донельзя, но, как представлялось, единственно верный в своей спасительной перспективе.

Выждав два дня, когда улеглась милицейская суматоха, связаннная с исчезновением Лехи, он, дав участковому показания, что уже давно не общался с арендатором своей машины, и о причинах его таинственного исчезновения ничего, даже приблизительно, не ведает, начал собираться в дорогу.

Уложил в багажник все ценные вещи и инструмент, запер дом и отвел сенбернара к соседке, оставив ей деньги на прокорм собаки. Пояснил, что отъезжает на заработки в Питер.

С тоской посмотрев на дом, оставляемый, видимо, навсегда, уселся в машину и — тронулся в Москву.

А вот и знакомая дверь логова, за которой ему довелось посидеть в качестве изнемогающего от страха пленника…

Открыл дверь Весло — явно опешивший от его внезапного появления.

— Ну, зайти-то можно? — Витёк бесцеремонно протиснулся в коридор, поставил на пол сумку с вещами.

И тут же наткнулся на опустошенно-изучающий взор Чумы, сидевшего за пустым обеденным столом в комнате.

— Прибыл для разговора, — скучным голосом доложил Витек.

— Ну, умещай зад… — Чума, скрестив на груди руки, кивнул гостю на стул.

— Значит, подумал я хорошенько, — начал Витёк, — и решил так: приговор ты мне вынес серьезный, противоречить ему не стану, но без хаты и без тачки мне хоть в петлю, терять нечего…

— Не мои проблемы, — разлепил свои бледные губы Чума.

— Верно, — кивнул Витёк. — Но хочу спросить: что лучше — получить пять штук, от которых ты ни беднее, ни богаче не станешь, и сгубить верного человека, или — дать ему возможность должок отработать, и — как запасную опору для дальнейшей жизни оставить? Ведь жизнь-то — она по-всякому обернуться способна… Вон, я винт ржавый лет десять назад на дороге подобрал, в ящик кинул, а тут начал глушак на тачке менять, крепеж хомута — чпок, и лопни, сгнил, падла; я туда-сюда, нет замены, а потом спохватился, в ящик полез, а винтик-то тот оказался, родной… Затянул им хомут и — покатил куда надо. А?

— Грамотно гонишь, — согласился Чума. — Только ведь поджилочки у тебя того… тряские, для наших дел негодные… Нам народ с твердой поступью нужен… Коли через мертвяков шагаешь, споткнуться нельзя!

— А я в те дела, где негоден, нос совать не стану, — сказал Витёк. — Но одну работенку для себя вижу: водилой в бардаке твоем… Девок-то тьма, а клиенты по всему городу горохом рассыпаны. Только и успевай задницы развозить.

— А чего… — подал голос Весло. — В точку!

— Да? Тогда бери его к себе в квартиранты. — Чума поднялся из-за стола. Посмотрел на часы. Буркнул рассеянно: — Пора… Надо к Крученому лететь, вызывал папа… Кстати! — Тревожно зыркнул на Витька. — Как там насчет этого… Лехи?

— Подергались менты чуток, да затихли…

— У тебя были?

— У всех были. А мне-то чего? Я ему не сторож и не приятель.

— Понятно. В общем, кантоваться у Весла будешь, он — старший. Телкам мы как раз сегодня хату снимаем. Вроде как… диспетчерский пункт, во. Телефончик с определителем, то-се… И завтра, думаю, начнешь развозы. Насчет бабок решим.

— Хотя бы на бензин, а то ж я голый… — жалостливо вымолвил Витёк.

Чума брезгливо покривился.

— Весло отстегнет. Все! Я уехал. — И, сутулясь, направился к двери.

Когда за шефом хлопнула дверь, Весло, качнув головой, вдумчиво произнес: