Андрей Молчанов - Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты

И, наконец, третье, самое банальное: дом Юрия Хвастунова располагался буквально в нескольких шагах от дома пропавшего Виктора.

Вместо безнадежно оборванной нити, в руках Пакуро отныне оказался прочный канат. С основательным крюком…

Приехавший из командировки по местам заключения Борис доложил, что во время последней отсидки Виктор находился на побегушках у авторитетного блатного по кличке Чума, и проходил Чума по делам, связанным с квартирными разбоями.

Памятуя рассказанную Собцовой историю о проникновении в ее квартиру вымогателей, прохлопанных «наружкой», Борис предъявил опальной сотруднице милиции, томящейся под следствием, фотографию Чумы.

По словам экс-эксперта, в число разбойников, посетивших ее жилье, тот не входил. Хотя доверять адекватности Собцовой было трудно: она пребывала в отупевшем, полувменяемом состоянии, раздавленная арестом и предстоящим сроком.

Передав данные Чумы в «десятку», усердно занимающуюся розыском похищенных стволов, Пакуро и Борис, заручившись санкцией прокурора, ясным утречком покатили во Владимирскую губернию.

— Ты знаешь, — говорил Борис, пристально глядя на несущуюся под капот автомобиля трассу, бывшую дорожку российских каторжников, — смущает меня это послание… Ну, откуда этому Хвастунову знать тюркский язык?

— Хотел запутать дело, разберемся, — отмахивался майор.

— Что дело хотел запутать — не сомневаюсь, — отвечал Борис. — Но кто автор надписи? Ведь он — свидетель, так? Может, какие азербайджанцы в поселке живут?

— А может, приезжали помидорами торговать, — бесстрастно отозвался Пакуро.

— В любом случае, давай сначала наведаемся к участковому.

Постучав в дверь дома, где жил участковый, облокотились на перила крыльца, слыша неспешный скрип половиц и сонное покашливание бредущего через сени хозяина, — до сей поры, видимо, наслаждавшегося послеобеденной дремой.

— Во, где служить надо! — шепотом позавидовал Боря.

— Да как сказать, — возразил Пакуро. — У них в этом колхозе целый бандитский выводок, тут впору филиал РУБОП открывать…

Раздался лязг запора, и на пороге появился одетый в одни лишь длинные цветастые трусы до колен, тучный, загорелый человек — черноволосый, с ухоженными густыми усами.

Кавказское происхождение хозяина дома было очевидным.

Представившись, извинились за нарушенную сиесту, и прошли в просторную чистую комнату, оклеенную голубенькими обоями в веселых цветочках.

Пакуро вкратце объяснил суть дела. Затем, выложив перед участковым копию послания убийцы, спросил:

— Как думаете, кто в поселке мог это ему перевести?

Усы участкового возмущенно зашевелились. Округлились глаза.

— Да я ему и перевел! — выпалил с негодованием. — Пришел, попросил… Я же под Баку родился…

Борис захохотал, откинув назад голову.

— Вы чего смеетесь? — опешившим тоном произнес блюститель сельского правопорядка.

— Ваша улица полна неожиданностей, — нейтральным тоном пояснил Пакуро.

— Галифе у вас есть? — спросил Борис хозяина дома, кивнув на его семейное нижнее белье.

— Конечно…

— Советую надеть. Фуражечку возьмите. И — пойдем к нашему общему подопечному. Заждался, небось…

Хвастунов, облаченный лишь в плавки и в пластиковые растерзанные шлепанцы, лежал на надувном матрасе в гамаке, установленном посередине садика, с вниманием читая детектив в характерной убого-пестренькой обложке.

Узрев идущих к нему навстречу двух мужчин в аккуратно выглаженных брюках, одинаковых белых рубашках с короткими рукавами и строгих галстуках, за которыми, отдуваясь, семенил, отирая пот со лба, тучный участковый, небрежно отбросил книжку в сторону и, болезненно и понятливо кривясь, привстал.

В его глазах, уныло и пусто взирающих поверх голов незваных гостей, читалось столь откровенное осознание сути данного визита, что Пакуро, не утомляя себе преамбулой знакомства, коротко и отчужденно спросил:

— Пистолет в доме?

— Нет, — отвернувшись, буркнул убийца.

— В доме Виктора? — Пакуро кивнул на соседний дом.

— Не знаю. Братва с ним какая-то приезжала, отобрали… Деньги вернули.

Борис, несший в руке служебную папочку, раскрыл ее, вытащил фотографию Чумы:

— Этот?..

Вскользь посмотрев на фотографию, Хвастунов устало щурясь, обронил:

— Точно. — И добавил разочарованно и с тоской: — А все-таки — умеете…

— Сто тысяч долларов здесь? — спросил Пакуро.

— Да какие сто тысяч… — Махнул рукой. — Неполная десятка осталась…