Александр Сахаров - Удача Обреченных

Возврат в сознание принес с собой боль и онемение во всем теле. Голова болела зверски, и во рту пересохло, как в пустыне Сахаре. В общем, состояние здоровья полный аллес, ощущения как после хорошей попойки, только хуже в несколько раз. Тело мало того, что онемело и одеревенело, так еще и замерзло. Руки в кандалах, два массивных обруча обхвативших мои запястья были изготовлены из рубиновой стали и покрыты вязью рун. Цепь, соединяющая браслеты, продета через вмурованное в стену кольцо и она уже сделана из простого металла. На мне не оставили ни одного артефакта, броню и оружие, так же изъяли, сапог нет. Кожаная безрукавка, что была одета на мне, изорвана, присмотревшись и прощупав ее, понимаю, что швы распороты. Вокруг каменный мешок, окон нет, на полу солома, воняющая прелостью, и как раз на ней я и валялся, когда пришел в себя. Камера, а это, несомненно, она, представляла из себя помещение с каменными стенами, и размерами три на два метра, высота метра два. В углу яма, и судя по застарелому и едва уловимому амбре исходящему оттуда, это отхожее место. Каменный мешок, в который меня кинули, перегораживает решетка и решетчатая же дверь с замком. Оттуда падает свет факелов, и раздаются два мужских голоса. Первый, сиплый и по голосу лет сорок пять-пятьдесят. Второй, лет двадцать, возможно, чуть старше. Когда я более или менее пришел в себя и осмотрелся, то вслушался в их разговор.

- Мастер прислал меня узнать, очнулся пленник или нет? А то он уже весь день без сознания, может, помер уже? - спросил молодой.

- Я проверял недавно, дышит, но не очнулся. А почему бы вам не подлечить его? Раз он вам так важен, подлатайте его, и будет вам материал для допросов. Вон тех двоих, что с ним привезли, уже выпотрошили. Ушастый так до сих пор не оклемался до конца после допроса. Седой, вроде поцелее будет, но тоже досталось ему. Ваши чародеи, небось расстарались. Его как приволокли, у него из ушей кровь шла. Верно, магичили на нем? - хмыкнув, просипел более старший.

- Не знаю я, меня к этому не допускают. А третьего пленного не лечат потому, что для этого надо его расковать, иначе магия ему может и не помочь. Мастер же сказал, что он сам очнется и с него оковы не снимать ни в коем случае. Так что Горт, пошли, посмотрим. Может, очнулся он или водой отливать придется? - приближаясь, сказал молодой голос.

- Ну пошли, посмотрим, - сказал Горт.

Притворятся, что еще в отрубе, я не стал, купание в ледяной воде не входило в мои планы, и так задубел, дальше некуда.

- Смотри-ка, очнулся, вон как глазами сверкает, ну точно зверь какой, - ухмыльнувшись, сказал сиплый и насмешливо кивнул в мою сторону.

Упитанный дядя, на вид лет сорок с хвостиком, как я и думал. Черные волосы, выбивающиеся из под берета с кокардой. Нос картошкой, ростом где-то метр семьдесят пять, широк в кости, лицо в оспинах. На ногах короткие черные сапоги, широкие черные штаны, белая рубаха, ворот которой выглядывает из под черной куртки, изготовленной из такого же как и штаны материала.

Второй посетитель моложе, лет двадцать пять. Короткие волосы цвета меди, обычные черты лица, худой как палка, гусиная шея, ростом примерно метр восемьдесят. Обут в темные туфли, из одежды, штаны зеленого цвета и черный свитер без горла.

- Воды лучше бы дал. Хрена ты Горт скалишься, - прокашлявшись, проскрипел я и, подтянувшись на цепи, прислонился к неровной стене и встал на непослушные ноги.

- Да ты с гонором, надо же и имя мое уже услышал. Будет тебе и вода, и девки с трактиром, и еще много чего, - иронически ухмыляясь, просипел толстячок и, повернувшись к молодому, сказал: - Ну что, забирайте его, еще один подопытный для твоего мастера. Я сейчас его приготовлю, и можете забирать.

- Эй, дядя, так ты дашь мне воды или нет? И сапоги верните, холодно же, чего изгаляетесь? - утвердившись на трясущихся ногах, спросил я толстяка.

Тюремщик и костлявый парень никак не отреагировали и ушли, оставив меня одного почти в полной темноте. Лишь с той стороны, куда они ушли, падал отсвет далекого огня. Минут десять никого не было и за это время, я как мог, понемногу разминал затекшие и замерзшие конечности. Ноги уже не подкашивались, и тело начало меня слушаться. Сейчас бы магию применить, но любые попытки сотворить что-то даже из простейшей магии исцеления, наталкивались на глухую стену. Сила есть, а применить никак не получалось, мысли начинали путаться и структура заклятия рассыпалась. Наконец послышались шаги нескольких ног, и свет стал приближаться. Заявился Горт и с ним два воина в воинской справе, знакомой мне еще по стычке на вырубке. Скрипнула отворяемая решетка и вошедший тюремщик, протянул мне бурдюк и кинул под ноги сапоги, но не мои.