Сара Уикс - Да будет так!

– Молодец, Элли. Иди к Руби, – улыбнулась женщина.

– Погодите, – сказала я, поворачиваясь к Трумэну Хиллу. – Если моя мама здесь не жила, откуда Эллиот знает ее слово? Он назвал меня «сооф».

– Руби, отведи Эллиота в игровую комнату, – уже с раздражением повторил Трумэн Хилл. – И надень на него носки, пожалуйста, пол очень холодный.

Руби ушла, держа Эллиота за руку, словно ребенка.

Как только дверь за ними закрылась, Трумэн Хилл повернулся ко мне, и в этот раз выражение его лица было легко прочесть. Он был рассержен. Его губы были сжаты в узкую темную линию, разрезавшую лицо между подбородком и носом.

Когда он заговорил, его глаза из морского стекла гневно сверкали.

– Ты не имеешь права сюда приходить, – заявил он.

– Не имею права? – удивилась я. – Не понимаю, о чем вы.

– Она послала тебя за деньгами, да? Я ей ни цента больше не дам. Ни единого. Передай ей, что у нас был уговор и за все было заплачено. – Костяшки его сжатых пальцев побелели.

– Я не понимаю, о чем вы, – повторила я. – Бернадетт вам звонила и писала, но вы нам не ответили. Поэтому я и приехала. И я не знаю ничего ни про какие обещания.

– Бернадетт? Значит, ее теперь так зовут? – сказал он со странным смешком. – Ну, пусть называет себя как хочет, но дела это не меняет. Я не просто так порвал ее письма и не отвечал ей. Я не позволю, чтобы она приходила сюда и причиняла нам боль. Ни мне, ни Эллиоту. Не сейчас.

В этот момент в кабинет, распахнув дверь, вбежала маленькая женщина в голубом платье и белых кроссовках.

– Быстрее, мистер Хиллтоп, – выпалила она. – У Эллиота опять припадок. Руби сказала, чтобы я позвала вас.

У нее было круглое, как блин, лицо, а уголки глаз смотрели вниз, что придавало ей печальный вид, даже когда она с улыбкой повернулась ко мне.

– Здравствуй, – сказала она. – Не хочу вас прерывать, но мистеру Хиллу очень нужно идти.

Вдалеке я услышала звук, похожий на звериный вой. Трумэн Хилл положил руку женщине на плечо и мягко произнес:

– Я сейчас приду, Салли. Иди скажи Эллиоту, что я сейчас приду.

– Как бы он себя не поранил, – забеспокоилась женщина.

– Да-да, знаю, сейчас я приду. – Затем он повернулся ко мне, и его голос снова стал жестким. – Я сделал все, что от меня требовалось, – сказал он. – Теперь ваша очередь. Оставьте нас в покое. Ради всего святого, просто оставьте нас в покое.

Трумэн Хилл ушел. Я была совершенно растеряна, пытаясь понять, что он имел в виду, но ничего не понимала. Он думал, что Бернадетт выдавала себя за кого-то другого. Он думал, что я пришла за деньгами. Кем я была, по его мнению? И почему он так рассердился?

Вой становился все громче, теперь к нему прибавился ритмичный стук, словно кто-то изо всех сил колотил чем-то по столу или стене.

– Эллиот! – услышала я крик Трумэна Хилла. – Перестань!

Не знаю, сколько я стояла так, прежде чем Руби вернулась в кабинет. Она ничего не сказала, но, оглянувшись через плечо, вытащила из серого шкафа один из ящиков и быстро просмотрела лежавшие в нем папки. Я затаила дыхание, когда она просмотрела их во второй раз.

– Здесь нет никого по фамилии «Я». Если твоя мама жила здесь тринадцать лет назад, ее папка должна быть здесь – тут все досье за последние пятнадцать лет. Но на «Я» никого нет.

– Вы уверены? – спросила я, подходя к ней.

– Абсолютно. – Она с силой налегла на ящик в безуспешной попытке его закрыть. – Ничего похожего. Я два раза проверила. Прости.

Я видела, что она говорит правду, но не могла поверить, что здесь ничего не было про маму. Это было невозможно. Эллиот знал ее слово. Она была на фотографиях. Она была здесь, я в этом не сомневалась.

– Можно, я сама посмотрю? – спросила я. – Вдруг вы что-то пропустили?

Руби нервно посмотрела в сторону двери.

– Мне кажется, это не лучшая мысль, – замялась она.

– Пожалуйста. – Я шагнула к шкафу.

– Всем добрый вечер, – прогудел глубокий мужской голос из коридора.

Я обернулась и увидела полицейского в серой форме, широкополой шляпе и с золотым полицейским значком на рубашке. На бедре у него висел пистолет в кожаной кобуре.

– Готова? – спросил он.

Похоже, Трумэн Хилл позвонил в полицию и солгал им, что я не та, за кого себя выдаю. Или сказал, что я убежала из дому, чтобы они пришли и забрали меня. Я не знала, могут ли посадить в тюрьму за то, что ты убежал из дому, но не собиралась этого выяснять. Я выскочила из комнаты и со всех ног бросилась к двери.

Я была на полпути вниз, с рюкзаком на плече, чемоданом в одной руке и банкой мармелада – в другой, когда шериф Рой Франклин, муж Руби, наконец догнал меня. Он заехал за женой по пути с работы.