Екатерина Шпиллер - Эффективная бабочка Повесть

Зная моих родителей близко и глубоко, особенно ясно понимаешь, как полезно для молодости и здоровья организма жить для себя, любить только себя, быть эгоистом во всём — от бытовых мелочей до серьёзных бизнес-дел. Ну, и, разумеется, полезно быть богатым. Но данная опция часто прилагается бонусом к супер-эгоизму, самовлюблённости и исключительному стремлению к удовольствиям и роскоши. А когда ещё есть хоть немного хитрого ума… Без ума все вышеперечисленные качества — пустышка, приводящая людей всего лишь к уродливой злобе, бедности и одиночеству.

Что же они чувствовали друг к другу? Точнее выражаясь, друг от друга. «Калорийностью» веяло от обоих, вот! От папы — понятно, что за калорийность, а от мамы… Красивая. Умная. Расчётливая. Чётко знающая всегда, как надо себя вести и как действовать. Бескомпромиссная. Обладающая особым даром при близком контакте с людьми чувствовать заложенную в них мину неуспешности и грядущих жизненных провалов. Это её качество отец особенно обожает, всегда с ней советуется, приговаривая: «Ты ж у меня Кассандра незаменимая!» При этом мать отличная хозяйка в доме — прислуга ходит по струнке, дорожа своим местом, и никогда никаких неприятностей с персоналом: мать своим шестым чувством нанимает людей со снайперской точностью. Такая вот у неё «калорийность». Что ещё нужно было моему папаше? О большем и лучшем невозможно мечтать.

И по сей день эти двое успешны, уже давно миллионеры, как между струйками проскакивают между любыми экономическими бурями и тектоническими политическими сдвигами, всегда держась стороны силы и власти, тонко чувствуя, с кем рядом нужно быть в правильный момент, вовремя сдавая и предавая несвоевременных и ошибающихся, вчера ещё соратников, друзей и коллег.

Самый крепкий в мире брак. Самое успешное сотрудничество мужчины и женщины для сотворения благополучия и богатой жизни. И лишь в одном им обоим пришлось наступить себе на горло. Разумеется, им не нужны были дети, но тогдашнее, ещё советское общество такой подход к жизни не одобряло. Поэтому пришлось завести ребёнка. И родилась я. А от меня уже невозможно было избавиться, как от Пушка. Но, к счастью, я родилась хорошенькой и здоровой, поэтому со мной… в меня вполне можно было «поиграть» и даже с удовольствием. Они играли. Пока не надоедало. А однажды, когда я ещё была совсем малышкой, услышала их разговор:

— Жаль, что у неё нет кнопки, правда? Раз — выключила, поставила на полочку и отдыхаешь! — с явным сожалением произнесла мама.

— Да уж, неплохо бы, — охотно согласился папа. — Уже голова раскалывается от её писка, не отказался бы от кнопочки.

Мне было лет пять, но отчего-то я до последней интонации запомнила тот диалог. Возможно, потому что тогда жутко, до одури испугалась — а вдруг всемогущие родители приделают мне кнопочку? А вдруг однажды меня выключат и не захотят больше «включать»?

Помню, придумала я тогда игру, точнее, репетицию, тренировку: как оно будет, если у меня появится кнопка. Я прижималась спиной к стене, нелепо растопыривала руки, открывала рот, закрывала глаза и замирала. И так стояла, стараясь продержаться как можно дольше. Не шевелясь, почти не дыша. Однажды меня за этим занятием застала мама.

— Ты что это? — и легонько ткнула меня пальцем в живот. Я дёрнулась, эксперимент был грубо прерван.

— Ну, ма-а-ам! — заныла я. — Ты всё испортила, я же выключена сейчас, у меня кнопка нажатая! А ты испортила, теперь опять надо будто нажимать!

Мама звонко так расхохоталась, обняла меня и с чувством чмокнула в лоб.

— Смешная кукла, прелесть просто!

В общем, не было у меня никакого несчастного детства, если кто об этом подумал. Всё было нормально, не считая подобных мелких эксцессов. А у кого их не было? Покажите мне такого человека! Есть ли на свете хоть один товарищ любого пола, кто хотя бы раз не думал о том, что родителям он в тягость и без него им, любимым, было бы в тысячу крат лучше? Неужели такие живут на этом свете? Верится с трудом.

Однажды, когда мне было лет двенадцать, бедовая дворовая подружка из семьи «простых инженеришек», как выразился о них папа, жившая через пару домов от нашего элитно-номенклатурного здания, затащила меня на чердак их девятиэтажки. Дверь, ведущая под крышу, почему-то была открыта. Впрочем, что значит — почему-то? Дом обычный, для простых людей, кому какое дело!

Через чердак мы вылезли на крышу. И дальше начался детский адреналиновый аттракцион: мы подкрались к самому краю и сели, свесив ноги в пустоту. Помню леденящий и колючий ужас в животе, ватную слабость коленок и в то же время абсолютный щенячий восторг. Мы хохотали, визжали и пели песни. Вспоминали Карлсона и звали его во всю глотку.