Таня Си - Оттудова. Исполнение желаний

Через несколько дней нас пригласили в полицию для дачи официальных показаний. На месте сгоревшего дома не осталось ровным счетом ничего. Специалисты проводили экспертизу на случай поджога, делали различные замеры и фотоснимки, но ничего компрометирующего пока обнаружено не было. Офицер полиции пригласил меня сесть и объяснил, что весь разговор будет записываться на диктофон и поэтому, чтобы не было недоразумений, я могу воспользоваться услугами переводчика, который будет по громкой связи слушать мои ответы и тут же переводить их для полиции. Я охотно отвечала на все вопросы, пока не услышала странную фразу, что мой муж попросил меня рассказать о том, где и как он зарабатывает деньги. Этот вопрос озадачил меня и я ответила, что пусть он сам это объясняет, боясь же дальнейших вопросов-подвохов, я отказалась продолжать разговор без присутствия адвоката.

Увидев ожидающего меня мужа, я недовольно заметила, что с его стороны это просто свинство заставлять меня отчитываться о его заработках. У Одварда натурально вылезли глаза из орбит и он заявил, что ничего подобного офицеру не передавал, а меня просто взяли «на понт». Муж забеспокоился не на шутку и у него стали нервно крутиться глаза в разные стороны – он предчувствовал неприятности на наши головы.

И он не ошибся – из полиции пришло письмо, что я – подозреваемая, а Одвард – свидетель по данному делу. На основании этого страховая прекратила выплаты.

Я никак не могла взять в толк, почему же из меня сделали подозреваемую, когда вообще отсутствуют признаки поджога. Причина несчастного случая не установлена, у меня, по любым юридическим нормам, должна быть презумпция невиновности, тогда откуда такое обвинение? Я не психовала и не возмущалась норвежскими законами – бессмысленно – я не могу доказать свою непричастность, а полиция всегда будет впервую очередь подозревать иностранку, тем более, что у меня, как владельца страховки, был по их мнению мотив. Хотя более выгодно получилось хозяину дома. Он получил огромную страховку за старый ветхий дом, который никогда бы не смог продать.

Мы поехали к известному адвокату, специализирующемся на подобного рода делах. Как нам объяснили в конторе, мы не можем вдвоем быть клиентами у одного адвоката, а поэтому Одвард попросил, чтобы его принял сам Великий Юрист, а меня пусть принимает любой свободный адвокат. Мне было все равно.

Великий Юрист освободился и пригласил нас двоих к себе в кабинет. Он внимательно посмотрел на меня и стал задавать вопросы, находу собирая бумаги и складывая их в портфель. Он очень торопился на самолет, но нашел время для предварительной беседы. Я четко и кратко отвечала на вопросы, а Одвард, развалившись на стуле, стал небрежно комментировать мой ответ. Великий Юрист рявкнул на мужа, заткнул ему рот и сказал выйти вон, к другому адвокату.

Одвард, как провинившийся школьник шмыгнул за дверь, а Великий Юрист улыбнулся и сказал, что будет защищать мои интересы, потому что полиция нарушила мои права. Мне не пришлось оплачивать услуг адвоката ни сразу, ни потом, я думаю, по причине отсутствия годового дохода за предыдущий год.

Через три недели обвинения были с меня сняты и полиция попробовала надавить на страховую фирму, чтобы они выплатили Покупателю наш долг, но, к сожалению, из этого ничего не получилось.

А еще через неделю нас пригласили на беседу юристы из страховой компании. Мы встретились в пустом кафе и у нас началась долгая беседа о том, на какие средства приобреталось столько сгоревшего имущества. Одвард вел упорную борьбу, придумывая, что он брал взаймы и по сто и двести тысяч, покупал антикварные вещи за бесценок, дорогую обувь и технику брал в качестве подарков от друзей и родственников (брат – миллионер).

Меня же так и подмывало потребовать от юристов объяснений по поводу перевода денег на счет мужа, но я реально боялась мести с его стороны, а поэтому продолжала молчать, чувствуя, что талант мужа тут не сработает – настоящие хищники юриспруденции глухи к устным заверениям, им факты подавай.

А факты говорили не в нашу пользу – за последние пять лет доход составлял всего лишь двестипятьдесят тысяч, и господа юристы вычли из этой суммы деньги на продукты, на аренду жилья, на оплату электричества, телефонов. Они бы очень удивились, узнав, что Одвард платил или небольшой задаток или обходился обещаниями, но не тратился на вышеперечисленное, кроме продуктов. В общем, все получилось так, как я случайно предположила.