Таня Си - Оттудова. Исполнение желаний

Он в трусах и майке сидел на кровати, с нежностью теребя свои гениталии прямо через семейные трусы. Увы, но к его сожалению, член так и не встал. Так и хотелось посоветовать, чтобы он сделал своему члену искусственное дыхание. Он по-своему расценил мое появление: заулыбался, заговорил невесть что, стал хватать меня за руки и тянуть их к своим трусам. Прямо наваждение какое-то.

Я с силой выдернула руки и объяснила, что только Беззубка оказывает подобного рода услуги, а я здесь на гуманитарной основе, в качестве, так сказать, аморальной поддержки. По его глазам стало понятно, что мужик ничего не понял. Тогда я взяла у Беззубки его деньги и стала засовывать их ему в куртку. До клиента что-то дошло и он стал жалобно меня упрашивать помочь ему с мастурбацией члена.

«Кто о чем, а вшивый – о бане». Иногда, проще уступить мужчине, чем объяснить, как он тебе противен. Я поддалась на его мольбу, и уже без сопротивления позволила взять свои руки и водрузить их на, еле выступающий под трусами, бугорок мужской гордости. «Да, давненько я в руки шахмат не брала!». А тут и брать нечего. Ну, и как это «ничто» массажировать-мастурбировать? Как ему объяснить, что я не профессионалка и не волшебница? Я стала легонько поглаживать вялую плоть и яички прямо через трусы. Пять минут… десять… – результат нулевой.

Мужчина решительно снял с себя трусы и попросил еще один шанс. Ок, видно, здорово его Беззубка напугала. Мне даже стало немного жаль клиента-бедолагу, поэтому я изобразила на лице приветливость и пошла в ва-банк, чтобы побыстрее отвязаться от него. Взявшись одной рукой за корешочек, другой – чуть ниже головки, я стала слегка скручивать член встречными движениями, как в недалеком прошлом женщины выкручивали мокрое белье. Мои действия возымели успех и членик стал стремительно увеличиваться, радуя своим молодцеватым видом хозяина. Но на этом нефритовый стерженек и остановился. Больше он не поддавался каким-либо ручным ласкам, а уперся, как вкопанный, и не желал ни извергаться бурными потоками, ни ложиться обратно.

Я развела руками, извинилась за свое бессилие и пошла опять мыть руки. Когда я вернулась, товарищ клиент был уже одет и явно не торопился уходить. Может он хочет забрать свои деньги? Нет? Мужчина просил мой номер мобильника, на что я ответила категоричным отказом и демонстративно попрощалась. Усевшись в кресло и закурив сигарету, я почувствовала жуткую усталость и опустошенность. Бедные путаны, какой же горький хлеб вы едите, потому что зарабатывать, продавая тело и душу, можно только от полной безъисходности.

У Беззубки начались критические дни, поэтому Одвард свернул свое любимое дело и мы убрались восвояси. Ближе к вечеру Одвард привез жениха для Беззубки. Он был старше ее лет на пятнадцать и ниже почти на целую голову, но это не мешало ей кокетничать и с ускорением, залпом пить водку. Жених не отставал ни на стакан и одобрительно говорил раз за разом, весь вечер «шопа, грудь, бизда, шопа, грудь, бизда…», переплюнув тем самым знаменитую Элочку Людоедочку из легендарных «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова, которая знала аж тридцать три слова.

Через два дня, после очередного будуна, жених дозрел, благодаря упорным заверениям Одварда об яркой сексапЫльности и загадочной извращенности Беззубки, и сделал предложение руки и сердца. Одвард ликовал! А Беззубке пришлось раскошелиться и отдать обещанные тридцать тысяч. Я думала, что ее кондрашка хватит, если она отдаст такие деньги, но дама оказалась «стойким оловянным солдатиком».

А потом она просветила меня, что в накладе не останется даже, если у них не срастется семейная жизнь. По годовой шенгеновской визе на севере Норвегии она заработает в статусе путаны намного больше, чем простой проводницей или вокзальной давалкой на родине. Поэтому игра стоит свеч и она будет охмурять своего Пэра по полной программе до получения разрешения на проживание в Норвегии. [5].

Отношение Одварда ко мне оставалось по-прежнему приятельским, его не мучили угрызения совести, он все также крепко спал и много ел. А я уже три дня испытывала моральный дискомфорт и не знала, как с этим бороться. Собравшись с духом, я попыталась объяснить мужу, что не осуждаю ни путан, ни их клиентов, – это их жизнь, – но свою жизнь я мечтаю прожить с семьей и на честно заработанные деньги. Одвард не возражал и тут же предложил поехать и перевести немного денег для детей.

Сестра по-прежнему жила у нас и ждала обещанного мужа «на блюдечке с голубой каемочкой». Каждый день, с новой надеждой на успех, в полном составе, мы выезжали к новому кандидату и также, в полном составе, уставшие, но пока не сломленные, возвращались домой. Видно, госпожа Удача устала и решила отдохнуть.