Виктор Пелевин - Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами

Подобные операции действительно проводились этим ведомством – вспомним хотя бы операцию «Синдикат-2», когда Бориса Савинкова заманили в Россию от имени фальшивого подполья… Такую масонскую ложу несложно представить по описанному у Ильфа и Петрова «Союзу меча и орала».

Но Остап Бендер ставил перед собой конкретную материальную цель. А зачем было агентам НКВД вербовать пугливого советского интеллигента в псевдомасонскую структуру?

Чтобы впаять ему десятку?

Полно, да разве нельзя было сделать это просто так?

Советская власть могла посадить кого угодно когда угодно – и с удовольствием делала это, подбирая «врагов» по немудреным социально-классовым лекалам. Зачем отлавливать «поддавшихся на масонскую провокацию», когда можно засадить всех «потенциальных масонов» сразу? Глупо просеивать ситом то, что через час будут грузить в кузов лопатой. Эта версия не выдерживает критики.

Зато вторую гипотезу, сформулированную Голгофским в его книге, сегодня можно считать доказанной – хотя сперва в нее непросто поверить.

В одном из архивных документов сохранилось прямое указание на то, что большинство информаторов ГПУ и НКВД внедрялись в Храмлаг под видом уголовников . Сначала Голгофский предположил, что это описка – видимо, имелось в виду «под видом масонов». Но все же он решил проверить, не направляли случайно в Храмлаг и уголовников тоже.

Оказалось, что да – примерно со второй половины двадцатых годов. Обычно уркам меняли статью на политическую, более подходящую для северной ссылки – именно поэтому все отправлявшиеся в Храмлаг зэки и выглядели по судебным документам «масонами».

Возможно, дело было в том, что масонский конвейер, работавший все двадцатые, тридцатые и сороковые годы, не так просто было остановить – у контролирующей инстанции мог возникнуть вопрос: почему это НКВД утратило бдительность и перестало разоблачать масонов? Весь исторический опыт советской репрессивной машины свидетельствует, что ее работникам проще было поддерживать требуемые статистикой цифры в документах, чем объяснять, почему «масон больше не клюет».

Последние настоящие масоны были завезены в Храмлаг в 1930 году. После этого туда попадали только случайные лица и партии уголовников, численность которых подбиралась так, чтобы число колонистов оставалось примерно постоянным.

Уголовников на эту роль отбирали, видимо, по двум причинам.

Во-первых, урка вряд ли станет писать жалобы в инстанции, а ссыльный интеллигент может – и не всегда ясно, чем это кончится: одно дело доказывать, что ты не контрреволицонный элемент (безнадежно), а совсем другое – что ты не масон ложи «Изида». Интеллигент просто из отчаяния мог бы написать, например, что он не масон, а троцкист.

Во-вторых, уголовник живуч – а интеллигент гниловат, расход человеческого материала во втором случае выше, а значит – больше забот. Заполняя лагерь урками, можно было забыть о проблеме на больший срок.

Отрефлексировав эти очевидности, Голгофский изучил доступные архивы, проделал требуемые вычисления и увидел, что уже к середине тридцатых Храмлаг должны были населять практически одни уголовники… Однако донесения информаторов НКВД (того же Мафусаила) показывали, что масоны жили там и в середине сороковых, и позже – и не просто жили, а занимались своим таинственным масонским делом.

Голгофский сделал из этого единственный возможный с точки зрения логики вывод: поздние масоны Храмлага – и есть те самые уголовники, которых ссылали туда по политическим статьям.

Видимо, за время своего пребывания в Храмлаге они успевали так проникнуться идеями и идеалами масонства, что добровольно примыкали к этому движению.

Но здесь возникает серьезная проблема достоверности нарратива. Не только историку, а любому нормальному человеку, представляющему, что такое российский уголовник, трудно понять, какая сила могла превратить его в масона за такой кратчайший срок.

Заслуга Голгофского именно в том, что он предложил этому феномену объяснение.

Такой сложный ритуал, – пишет он, – как возведение Храма Соломона (в значении оккультного объекта), содержит, по всей видимости, две фазы, которые мы можем назвать «грубой» и «тонкой» настройкой. Воспользуемся оптической аналогией. Если у вас в руках бинокль, сначала вы крутите центральное колесико, меняя фокусное расстояние всей системы – и делаете четкой левую половинку изображения. А потом, для окончательной резкости, вращаете правый окуляр, чтобы сделать отчетливой и правую половинку тоже…