Мэри Симсес - Непреодолимое черничное искушение

– Да, ее звали Рут Годдард, и…

– Она здесь выросла? – перебил он меня, склонив голову и отступив от стола на пару шагов, чтобы посмотреть на него с некоторого отдаления.

– Да, она родилась и выросла в Бейконе.

– Эта кондитерская принадлежала семье Чепменов, – сказал он, вернув набор ножей на прежнее место, рядом с сиденьем от велосипеда. – Много лет подряд один Чепмен сменял другого. Сестра, брат, дядюшка или кто там еще… а потом они закрылись. Думаю, лет так… – он подумал секунду, – двадцать тому назад.

Я нетерпеливо кивнула.

– Да, я хотела бы узнать, может быть есть еще какие-то картины моей бабушки. Насколько я знаю…

– Вот очень жаль, что они закрылись, – продолжал он, передвигая металлическое кольцо на дальний конец стола. – У них были великолепные черничные маффины. В наше время уже никто не делает таких черничных маффинов.

– Да, это точно, – не могла я не согласиться. – Очень жалко терять места, где готовят по-настоящему вкусно. Но как вы думаете, у вас могут быть еще какие-нибудь ее картины? Моей бабушки, то есть Рут Годдард. Знаете, я не из этого города и приехала сюда, чтобы…

– Вы не местная, да?

Я кивнула.

– Да, я…

– А знаете, эта маленькая кондитерская была знаменита среди туристов. Люди выстраивались в очередь утром, до открытия, чтобы купить маффины только из духовки. Вы никогда в жизни не пробовали ничего подобного, точно могу вам сказать.

– Да-да, – подхватила я. – Я тоже в этом уверена. Но есть ли у вас другие работы моей бабушки?

Он взглянул на меня так, словно мой вопрос его сильно удивил.

– Есть ли у нас другие картины вашей бабушки, – повторил он, беря в руки кувшин из молочно-белого стекла. – Если они есть – то они должны быть в экспозиции.

– А записи? – не теряла я надежды. – Ведь есть же какие-то записи, где я могла бы поискать какую-нибудь информацию о ней? Какие-то архивы?

Он вернул кувшин на место.

– Не знаю, кто его пожертвовал, – пробормотал он. – Стикер оторвался. Плохо.

Я подождала, пока он как следует осмотрит этот дурацкий кувшин. Наконец он обратил на меня внимание.

– Хммм… ах да, записи… – он поскреб подбородок. – Вся информация, что у нас есть, написана на табличке рядом с картиной.

– И это все?! – воскликнула я. – Только то, что на карточке? Но там написано только то, что она победила в каком-то конкурсе. Получила первое место на Фестивале искусств Бейкона.

– А, да, – кивнул он. – Когда-то он проводился каждый год, – он уставился на меня. – Вы сказали, она победила в конкурсе?

Я кивнула.

– Что ж, тогда вам надо попытать счастья в библиотеке. Посмотрите старые выпуски «Бейконского Вестника» – может быть, они писали об этом что-нибудь.

«Вестник». А это была великолепная идея.

– Да, точно, – сказала я. – Спасибо за совет.

– Просто полистайте подшивки за июнь, июль и август, – добавил Флинн. – Этот фестиваль обычно проходил летом.

Он отвернулся и стал тереть кувшин, словно тот был лампой Алладина, и он надеялся, что сейчас из него появится джинн.

– Лето… – вздохнул он. – Летом бывает свежая черника, – забормотал он себе под нос. – Чепмены. Вот кто умел печь настоящие черничные маффины. Конкурсы, говорите? Да они выигрывали все конкурсы, каждый день каждой недели, каждую неделю каждого месяца, каждый месяц каждого…

Я не стала дослушивать и поспешила удалиться, лишив себя возможности стать обладательницей карманного зеркальца, настольной игры «Мыши и сыр» и серебряной рамки для фотографий со слегка обломанным уголком.

Городская библиотека Бейкона представляла собой белое здание в колониальном стиле, обнесенное забором из штакетника и стоящее в переулочке чуть в сторону от центра. На табличке на двери было написано «1790». Я пошла по указателю, который привел меня к стойке библиотекаря в залитом солнцем читальном зале, где несколько человек читали, сидя за столами и в креслах.

За стойкой стоял мужчина в круглых очках и беседовал с пожилой женщиной.

– Ладно, Молли. Я разрешу им взять их на дом… еще разок. Только давайте договоримся, что вы сдадите их вовремя, хорошо?

На столешнице стопкой было сложено с десяток книг по орнитологии. Библиотекарь упаковал их в пакет для покупок, и женщина удалилась. А он повернулся ко мне.

– Чем могу помочь? – Он приветливо улыбнулся. – Вы тоже хотите сдать просроченную книгу и извиниться?

– Нет, – ответила я. – Я ищу старые подшивки «Бейконского Вестника».

– Насколько старые?