Татьяна Московцева - Многоточия

За разговорами мы сделали заказ, лёгкие закуски и напитки: я взял абсент, она – кьянти. Шла неторопливая беседа – мы обсуждали текущее положение дел в нашем медучреждении, перемывая кости коллегам, параллельно рассказывая что-то из своей прошлой жизни и делясь планами на будущее… с моей стороны это означало очередной раз выпустить наружу тараканов из своей головы. Наши оценки сослуживцам полностью совпали: те из них, кто вкалывал, как ломовая лошадь, на нескольких работах, получая при этом копейки, были признаны «лошарами», а те, кто мутил в одном месте, получая приличный по меркам нашей деревни доход, получил высокий балл. Наивысшую оценку заслужили члены нашей больничной мафии – руководители клиники, косившие наличность в промышленных объёмах. Между прочим, одним из этих мироедов оказался мой бывший однокурсник, заведующий ревматологическим отделением, про которого Валерия брезгливо рассказала, как он домогался её и пытался лапать.

– … фу, грёбаный старикашка… мерзкий усатый карлик…

Я умолчал о том, что, вообще-то этот «грёбаный старикашка» – мой ровесник… реально, я выглядел гораздо лучше своих одногодок, но афишировать биологический возраст никогда не стремился. Пускай мне дают столько, на сколько я выгляжу. Чего у меня не отнять, так это умение хранить вампирскую вечную молодость и находить общий язык с совсем молодыми девчулями)))

Каким-то откровением для Валерии стала рассказанная мной история о том, как я начал свой бизнес и заимел то, что заимел. Ну, шваркнул одного бизнес-партнёра, потом второго, далее, скооперировался с волками своего уровня, с которыми в итоге не поладил и разругался…

Она спросила:

– И многих ты кинул?

Я спохватился, что раскрываю свои самые неприглядные стороны:

– Ситуация была такова… короче, выбора не было: либо я их, либо они меня. Когда ты выигрываешь в шахматы, ты же не говоришь: «Я кинул противника». И когда ты побеждаешь в войне, ты же не признаёшься в том, что нарушил кучу договоров и совершил клятвопреступление. Победителей не судят, они имеют такую же притягательность, как боги, по большому счёту, они сами – боги, так что, запах победы…

Я в своей жизни наврал больше, чем она съела и выпила, поэтому мне не составило труда убедить её в том, что я играю по правилам и мне можно доверять.

Она прищурила глаза:

– …играешь по правилам… по чьим?!

Я притворно задумался. Потом щёлкнул пальцами:

– Если я тебе всё расскажу, мне придётся тебя убить.

Она тихо сказала, смотря в сторону:

– Ты откровенен, как никогда.

– Я просто слишком честный, – воодушевлённо объяснил я. – Такой уж я есть.

Я умолк, она устремила на меня свой пронизывающий взгляд:

– В твоих глазах кроется монстр… альфа-волновой монстр…

Заговорили про загрантуры – Валерия была в Австрии и Чехии; география моих поездок была значительно шире, и, после моего рассказа о поездке в Италию, она промолвила, мечтательно закатив глаза:

– Ну, понарассказывал мне всякого, хочу куда-нибудь в Европу, походить по НОРМАЛЬНЫМ улицам, посмотреть на достопримечательности… Вот, собираюсь съездить в отпуск… Летом, в августе, поеду с семьёй в Шепси, это рядом с Сочи, папа нас всех везёт – маму, брата и меня. А в сентябре возьму ещё неделю отпуска и поеду куда-нибудь в Париж… или Мадрид…

– Ну, недельная поездка – это одно, а когда поживёшь в приличном городе продолжительное время – совсем другое, – сказал я со вздохом. – Имеется в виду Петербург. Идёшь по питерским улицам, и ощущения совсем другие, чем здесь. Там ты ходишь по Невскому проспекту, например, и чувствуешь: вот это НАСТОЯЩИЙ ГОРОД! А что здесь!? Так, сельпо. А вообще, предпочитаю ездить на морские курорты. Насмотрелся на достопримечательности, меня уже от этих культурных центров воротит. С удовольствием поехал бы в Полинезию – Таити, Фиджи, Самоа…

Я сделал паузу. В глазах Валерии заискрился смех, и она насмешливо продолжила:

– …Чтобы вокруг тебя бегали голые островитянки…

Я вспомнил о своих золотых деньках, когда был более уверен в себе и раскрепощён, и, когда шёл по улице, самые крепкие семьи оказывались под угрозой. Я мог зацепить сучку, трахнуть сучку, избавиться от сучки, взять новую – такое у меня было хобби.

Из колонок доносилась странная музыка, смесь блюзовых гитарные риффов со звуками разной степени дикости, напоминавшая долгий вой волка-одиночки, – музыка для одиноких ночей или поездок по пустынному шоссе, подходившая и параноику, и нарциссу. На большом мониторе, укреплённом на стене, демонстрировалось видео, снятое ночью с вертолёта, летящего над мегаполисом – светящиеся небоскрёбы, оживлённый дорожный трафик. Зрелище завораживало, казалось, что с рестораном установила связь какая-то высшая сила.