Даниэла Стил - Ночь волшебства

– О боже! – воскликнула Шанталь. – Я выезжаю немедленно. Могу я поговорить с ним?

Медсестра ответила, что как раз сейчас Эриком занимаются доктора, поэтому пообщаться с ним можно будет только через несколько часов. Отключив телефон, Шанталь растерянно посмотрела на Ксавье, который уже тоже стряхнул остатки сна.

– Что случилось? В чем дело?

Ксавье выглядел озабоченным. Своих детей у него не было, но он разделял беспокойство Шанталь по поводу ее отпрысков, которых уже считал частью их совместной жизни.

– Эрик на мотоцикле попал в аварию, – упавшим голосом сказала она, глядя на него глазами полными ужаса. – Он жив. Ему собираются вставлять штифт в бедро. Он сломал ногу и руку. Слава богу, не погиб! И какое счастье, что при поездках на мотоцикле он всегда надевает прочный шлем. Ненавижу этот проклятый мотоцикл! Эрик считает слишком буржуазным ездить на автомобиле. Теперь ему не удастся открутиться от него.

Она снова взяла телефон и, позвонив в «Эйр Франс», заказала билет на восьмичасовой утренний рейс в Берлин.

– Хочешь, полечу с тобой? – сразу же предложил Ксавье.

Шанталь уже настроилась справляться с этой проблемой самостоятельно: именно так она и поступала бо́льшую часть своей жизни.

– Тебе не надо лететь, – сказала она, наклоняясь к Ксавье и целуя в знак благодарности. – У тебя сегодня много работы.

Она знала, что у него назначены важные встречи. К тому же Эрик был ее сыном, не его.

– Ты уверена? Я могу перенести то, что наметил на сегодня. Мне бы хотелось быть там с тобой, – признался Ксавье, и она почувствовала, что он и в самом деле хочет этого.

– Нет-нет, оставайся, я буду держать тебя в курсе.

Они оба понимали, что Эрик проведет какое-то время в госпитале, а когда выйдет, ему будет нужна помощь дома. С загипсованной рукой он не сможет управляться с костылями, которыми должен будет пользоваться из-за сломанной ноги.

– Я беспокоюсь, не была ли Аннелиза вместе с ним на мотоцикле. Мне не пришло в голову спросить, – пробормотала Шанталь, собирая чемодан.

Она приняла душ и начала одеваться, а Ксавье тем временем приготовил для нее кофе и поджарил тосты, поскольку она всегда завтракала только ими. Было уже половина шестого утра: через полчаса ей предстояло выйти из дому, и Ксавье сел за стол вместе с ней и взял за руку.

– Позвони мне, если захочешь, чтобы я приехал, – сказал он с обеспокоенным видом, переживая и за Шанталь, и за ее сына. – Терпеть не могу говорить это, но я согласен с тобой: мотоциклы слишком опасны, особенно в Германии на автобанах, гоняют с сумасшедшей скоростью. Эрик, наверное, возненавидит меня за это, но ты должна убедить его отказаться от поездок на нем.

– Надеюсь, мотоцикл восстановлению не подлежит, а обзавестись другим я не позволю сыну. Лучше куплю ему машину, собственных доходов ему не хватит.

– Только не слишком буржуазную, – поддразнил ее Ксавье, и она улыбнулась его шутке.

Шанталь было приятно, что он предложил ей свою помощь, но сейчас она могла думать лишь об Эрике в операционной. Она всем сердцем рвалась в Берлин и прикидывала, сможет ли попасть туда до того, как он очнется от наркоза. Она взяла свой чемоданчик, в который уложила свитера и джинсы, туалетные принадлежности и косметичку, надела теплый пуховик на случай холодной погоды. Ксавье проводил ее до двери и обнял за плечи.

– Я люблю тебя, Шанталь. Я брошу все и приеду, если буду тебе нужен.

– Почему мне так повезло, что я нашла тебя? – произнесла она, улыбаясь ему.

Такси, которое вызвал Ксавье, уже стояло внизу, ожидая ее выхода.

– Откуда ты знаешь, что это было не мое желание тем вечером на Белом ужине? Представь, я загадал встретить прекрасную умную женщину, чтобы любить ее до конца моей жизни!

По спине у нее побежали мурашки, как и всегда, когда Ксавье произносил подобные слова. Как он может любить ее до конца своей жизни, если она почти на двадцать лет старше его? Математика вроде бы не на ее стороне. Но сейчас Шанталь не стала спорить с ним по этому поводу. Ксавье снова поцеловал ее, и она вышла из квартиры. Было шесть часов утра, и он снова лег в кровать, думая о ней и ее сыне. Его передернуло при одной только пришедшей в голову мысли: что произойдет, если Эрик умрет? Лучше не думать об этом, поскольку он не знал, сможет ли она пережить такую беду. Шанталь, конечно, сильная женщина, но Ксавье искренне надеялся, что ничего подобного с ней никогда не произойдет. Он любил ее и не хотел видеть страдающей.