Array Шэнь Жун - Царь-дерево

— Маленькая Цзе, садись скорей!

Она буквально втащила свою незадачливую начальницу в кабину, развернула грузовик и тут только увидела, какая Цзе Цзин жалкая и грязная. В сердце Е Фан вспыхнуло истинное женское сострадание:

— Этих негодяев тысячью ножей мало разрезать! Вот вернемся, я им покажу… Сегодня они договорились пьянствовать в харчевне «Желтый мост», поедем к ним, пусть за нас платят!

Е Фан погасила в кабине свет и нажала на стартер. Цзе Цзин, сидя на мягком сиденье, вскоре успокоилась, только жажда по-прежнему мучила да тело чесалось от налипшего песка. Она никак не ожидала, что Е Фан выедет к ней навстречу — видать, это добрая, совестливая девушка. Явно влюблена в Сыцзя, но, когда он обидел другого, не побоялась помочь обиженному. Приревновала своего любимого к Цзе Цзин, однако, узнав, что он бросил ее за городом, не позлорадствовала, а ринулась на помощь. У Цзе Цзин стало теплее на душе. Только что на дороге она клялась завтра же пойти в партком и отказаться от работы в автоколонне, но сейчас передумала и решила остаться. Здесь все-таки есть хорошие люди: и эта «манекенщица», и пожилые шоферы, вроде Суня Большеголового. Почувствовав, что она не будет одинокой, Цзе Цзин растроганно глядела на свою спасительницу, и ее вдруг заинтересовало, как Е Фан научилась водить машину. Неужели и та вначале терпела издевательства со стороны своих наставников?

— Товарищ Е, — спросила она, — кто тебя научил водить грузовик?

— Сунь Большеголовый. Только не называй меня товарищем, зови просто Е!

— Он тоже тебя мучил?

— Что ты! Он только на вид страшноват, а человек что надо. Вспыльчив, но отходчив. И никогда не обижает учеников. Это всякая шпана, вроде Хэ Шуня, задирает девушек. С ним надо быть осмотрительнее…

— Когда наставник был за рулем, ты зажигала ему сигареты?

— А чего тут особенного! — засмеялась Е Фан.

— Ты давно куришь?

— С тех самых пор, как стала шофером. Это профессиональная болезнь. Куда ни поедешь, целый день вокруг тебя смолят — поневоле научишься…

— А сейчас хочешь закурить? Я тебе зажгу…

Е Фан снова рассмеялась. Цзе Цзин чиркнула спичкой и, воспользовавшись благоприятным моментом, задала вопрос, на который она сама никак не могла найти ответа:

— Скажи, я ведь ни перед кем в автоколонне не провинилась… Почему же Хэ Шунь, Лю Сыцзя и их дружки так возненавидели меня?

Е Фан никогда не вдавалась в такие тонкости и ответила первое, что ей пришло в голову:

— Не принимай это близко к сердцу! Они вовсе не возненавидели тебя, и незачем им тебя ненавидеть. Наоборот, они были бы не прочь поладить с тобой, даже больше, чем поладить. Но такое уж свойство у мужчин — обязательно взять над женщиной верх…

Цзе Цзин не совсем поверила этому объяснению, однако решила, что над ним стоит подумать. Тем временем они въехали в город. Е Фан повела машину не к заводу, а к стоявшей недалеко от него харчевне «Желтый мост» и, затормозив, сказала Цзе Цзин:

— Гляди, как они пируют!

Сквозь большое, ярко освещенное окно харчевни Цзе Цзин увидела Лю Сыцзя, Хэ Шуня и еще двух молодых шоферов, которые сидели за ближним столиком. Последние держали Хэ Шуня за уши и кричали:

— Признаешь свое поражение? Говори!

Кричали они так громко, что было слышно даже на улице, через стекло. Е Фан не вытерпела и потянула Цзе Цзин за руку:

— Давай тоже повеселимся, а заодно поедим за их счет!

Но Цзе Цзин не любила и боялась таких вещей. Как может она, серьезная девушка, сидеть в харчевне со всякими хулиганами? А если об этом разнесутся слухи? И она ответила:

— Ты иди, а я подожду тебя в машине.

— Нет, так не годится! Раз уж мы сюда приехали, надо вытрясти им карманы. Нельзя им с рук спускать! Вот тогда посмотрим, как они в следующий раз будут себя вести…

— Я все равно не пью ни капли.

— Ну хоть поешь.

— Погляди, я же вся в известке, как можно…

— Вот и хорошо. Пусть Хэ Шунь полюбуется, а заодно заплатит!

— Нет-нет, я не пойду…

Лицо Е Фан вытянулось:

— Ты что, боишься уронить свой партийный авторитет? Имей в виду: если ты вечно будешь строить из себя недотрогу, ты не удержишься в автоколонне. И тогда никто не сможет тебя защитить, даже я!

С этими словами она повернулась и вошла в харчевню. Цзе Цзин было неловко сидеть в машине, а скрыться — неудобно перед Е Фан. Она видела, как та свободно пробралась между столиками, села рядом с Лю Сыцзя и отхлебнула из его стакана. Хэ Шунь заискивающе протянул ей закуски и палочки для еды, Е Фан, ничуть не ломаясь, начала есть, да так жадно, будто волчица. Она явно не успела поужинать, когда поехала навстречу Цзе Цзин. У Цзе и самой сосало под ложечкой, она была бы совсем не прочь что-нибудь съесть, а еще больше — выпить, но для этого требовалась смелость. Как говорится, толстокожий сыт всегда, тонкокожий — никогда.