Дженни Лоусон - Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни

Совершенно не выспавшейся и плохо стоящей на ногах, меня выпроводили через черный ход, хотя на улице было еще темно.

Я чувствовала себя так, словно меня «склеила на одну ночь» сомнологическая клиника.

Неделю спустя врач получил результаты обследования и сообщил мне, что у меня практически все известные расстройства сна, за исключением того единственного, которое я хотела бы иметь – АПНОЭ, при котором тебе надевают на голову специальную штуку, чтобы подавать кислород прямо в нос. На самом деле я хотела себе такую, потому что уверена, что это миниатюрная версия той самой кислородной комнаты, в которой спал Майкл Джексон, чтобы не стареть, и у него, судя по всему, это прекрасно получалось.

К сожалению, у меня не было апноэ, зато была куча других проблем со сном. Вот несколько примеров того, что со мной не так, даже когда я нахожусь не в сознании.

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ КОНЕЧНОСТЕЙ ВО СНЕ.Это как синдром беспокойных ног, только проявляется он во время сна. Я, однако, ничего против этого не имею. Получается, что мои ноги бегают без моего участия, а это, если честно, единственный способ заставить меня выйти на пробежку. Когда я была маленькой, у нас был пес, у которого, думаю, была такая же проблема, потому что он всегда бегал во сне, лежа на боку, и мы смотрели на его дергающиеся ноги и говорили: «Ой! Он, наверное, гонится за кроликом во сне!» Это, пожалуй, самое милое расстройство сна на свете (если не учитывать, что, по версии Виктора, в моем случае это не столько «милейшая пробежка», сколько обряд экзорцизма – я вся «пугающе дергаюсь и извиваюсь»).

ХРАП. В клинике врачам не посчастливилось быть свидетелями того, как я задыхаюсь во сне, тем не менее, я часто просыпаюсь, задыхаясь и громко храпя, хотя, возможно, это Виктор душит меня, не в силах больше выносить мой храп. Храпела, однако, я немало, врач даже выписал мне специальные зажимы, которые вставляются в ноздри, облегчая дыхание. Теперь я должна была спать с зажимами на носу, из-за которых, на самом деле, дышать становится только сложнее. Я попробовала их ровно один раз, которого оказалось достаточно, чтобы понять, что истинное лекарство от храпа тут заключается в медленном удушении, стоит признать, это достаточно гуманный и тихий способ умереть. Кроме того, у меня также случилась аллергическая реакция на эти затычки, и обе мои ноздри распухли. Это уже было похоже на более экономный и натуральный способ задохнуться до смерти, но я все-таки предпочитаю храп асфиксии. Можете назвать меня сумасшедшей.

ПРИПАДКИ. «Похоже, что у тебя редкая припадочная болезнь, но она никак не лечится», – сообщил мне врач. Тогда я поинтересовалась у него, какой же в этом случае смысл мне об этом говорить? – «Просто следите за ее развитием», – ответил он. Понятия не имею, как мне следить за развитием болезни, которая проявляет себя только тогда, когда я нахожусь без сознания. Я даже не могу понять, издевается он или нет.

ВТОРЖЕНИЕ АЛЬФА-ВОЛН.Во время сна у человека должны быть активны только бета-волны, однако в моем мозге, как оказалось, постоянно возникают альфа-волны, и пока мое тело спит, мозг продолжает бодрствовать. Подозреваю, что мой мозг работает в сговоре с моими ногами, и весь мой организм заставляет меня заниматься алгеброй и спортом, пока я сплю. Неудивительно, что я все время такая чертовски усталая. Если задуматься, то вся эта история про альфа-волны, по сути, про то, что часть человека спит, в то время как остальная его часть бодрствует… точно так же, как это было с утра с моими руками. «Бум!» – это типа мой мозг только что для эффекта специально уронил микрофон на пол.

Когда я вернулась домой из клиники, Виктор не особенно серьезно воспринял результаты моего обследования, пока я не заметила ему, что большинство людей с вторжением альфа-волн во время сна умирают. После этого заявления мой муж не на шутку обеспокоился, мне стало стыдно, и я призналась, что на самом деле они умирают не от этих альфа-волн. Просто, ну вы знаете, большинство людей умирают. В конечном счете. Хотя не могу представить, как эти волны могут помогать.

Виктор вздохнул и заверил меня:

Никто еще не умирал от недосыпа,

но я практически уверена, что кто-то, да умирал.

«Ладно, – сказал он. – Всем суждено от чего-то умереть, но ты вряд ли умрешь от недостатка сна».

Здесь он не прав, потому что самый оптимистичный для меня вариант – это умереть во сне. А какой самый пессимистичный вариант? – Быть съеденной заживо клоунами.