Бернард Вербер - Отец наших отцов

Они смотрели друг на друга. Журналист попытался представить, сколько камешков в руке у соперника, прибавил к ним те, что были зажаты у него в руке.

– М-м-м… четыре, – объявил Исидор.

– Я могу тоже назвать четыре? – спросил Жорж.

– Нет, это как место на парковке. Первый, кто назвал цифру, занимает место. Следующий игрок должен выбрать другую.

– Хорошо. Тогда… три, – сказал браконьер.

Они разжали кулаки. Жорж угадал. В его руке был один камешек, а у Исидора два. Чрезвычайно гордясь собой, Жорж положил один камешек на стол, и игра возобновилась. Исидор сказал противнику:

– Победитель называет число первым, а тот, кто говорит первым, находится в менее выгодном положении, потому что в какой-то степени раскрывает свою игру.

Они долго пристально смотрели друг на друга, пытаясь увидеть в глазах противника цифру, которая в этот момент крутилась в его мозгу.

– Пять! – выкрикнул убийца крокодильих детенышей.

– Четыре, – отозвался толстый журналист.

Они вытянули вперед ладони: три камешка у Исидора, два – у браконьера. Итого пять. Зал поддерживал чемпиона. Очарованный игрой хозяин уже раздумывал, не устроить ли ему в трактире чемпионаты по «трем камешкам».

– Решающий тур, – объявил браконьер, кладя второй камешек на землю и плотоядно подмигивая Лукреции. – Если я выиграю, это будет твой праздник, курочка моя.

Слегка обеспокоенная девушка склонилась к Исидору:

– Я думаю, самое время использовать вашу хитрость, – шепнула она.

– Нет никакой хитрости. В этой игре жульничать невозможно.

– Что?!

Она не могла прийти в себя. Не обращая внимания на ее убийственный взгляды, Исидор объяснил:

– В этом-то и интерес игры в три камешка. Здесь нужны здравый смысл, расчет возможных ходов, телепатия, интуиция, наблюдательность, но победить может каждый. И не обязательно самый умный.

– Ну и зачем тогда вы выбрали эту игру? Оставьте ваши шутки! Скажите, в чем секрет?

– Быть может, в уверенности в себе, – прошептал Исидор.

Глаза браконьера блестели. Исидор Катценберг постарался забыть о двух проигрышах и сосредоточиться. Оба игрока думали одинаково: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он сыграет вот так, а я сыграю вот так».

Они в третий раз вытянули кулаки.

– Два, – объявил довольный Жорж.

– Один, – ответил Исидор.

Они разжали кулаки. В руке браконьера был один камешек. Ладонь Исидора была пуста. Зал ахнул.

Журналист положил белый камешек перед Лукрецией. В игре осталось только три камешка. Один у Жоржа. Два у Исидора. Браконьер понял, что тому, у кого больше камешков, легче просчитать возможные комбинации. Недавний аутсайдер имел теперь больше преимуществ. Ведущий игрок должен был сделать только один удачный ход, а его противнику нужны были две победы. Браконьер зажмурился: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает…»

Вытянулись два кулака. Мозг каждого работал на полную мощность.

– Пусто, – сказал Исидор.

Жорж удивленно поднял брови. Объявляя ноль, его противник раскрывал игру и сильно рисковал!

– Один, – ответил он, надеясь, что тот блефует.

Они одновременно разжали кулаки. Пусто…

Лукреция почувствовала некоторое облегчение.

Теперь у каждого игрока оставалось всего по одному камешку. Противники сверлили друг друга взглядами. Вид у Исидора был по-прежнему беспечный. Браконьер же внутренне предавался таким сложным расчетам, что у него трещала голова: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я подумаю, что он положит…» Он взглянул на Исидора так, словно хотел прочесть его мысли.

Капли пота покрывали лоб браконьера. Он смахнул их рукой. Его глаза блестели. Каждый вспоминал, как вел себя противник во время предыдущих матчей, и пытался понять, как он себя поведет в решающей схватке.

Зрители затаили дыхание. Лукреция закусила губу. Небольшое черное насекомое ползло по спине Исидора, но он не обращал на него внимания. Комар зажужжал над ухом Жоржа и тут же поплатился жизнью за назойливость. Кто-то сплюнул на землю. Хозяин возвестил, что в прошлый раз победил Исидор и поэтому он первым называет цифру.

Исидор не торопился. Ошибиться было нельзя.

По сигналу кикуйу они вытянули руки вперед.

Время остановилось. Тишина была абсолютной. Все были так неподвижны, что казалось, это не живые люди, а фотография.

Секунды текли. И наконец…

– Пусто, – снова произнес Исидор.