Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу

— А что тут удивительного, Грэм?

У него пересохло в горле; он что-то ответил, но теперь уже не мог вспомнить.

Социально не защищен!

Он вспомнил, что через пару дней миссис Шорт потребует ежемесячную плату за комнату. Сейчас-то деньги у него были, но сколько придется ждать этого социального пособия? Да на него особенно и не разгуляешься.

Граут остановился перед домом миссис Шорт на Пэкингтон-стрит, в Айлингтоне. Он не мог решить, что лучше — войти или не входить; может, сперва отправиться в паб? Если предварительно пропустить стаканчик-другой, то разговаривать с миссис Шорт будет куда легче. Впрочем, подумал он, нечего забивать себе голову глупостями: ведь разговор о квартплате зайдет только по истечении месяца, а сегодня всего лишь двадцать восьмое. Да в конце-то концов у него сегодня день рождения, может он сделать себе поблажку или нет? Граут открыл дверь.

В узком коридоре было темно — хоть глаз выколи; маленькое полукруглое оконце над входной дверью заросло бурой грязью, обои на стенах тоже побурели, а у миссис Шорт в очередной раз иссяк запас сорокасвечовых лампочек. Грэм почти ничего не видел. Он ощупью нашел лестничные перила и стал подниматься вверх по ступенькам; его комнатушка располагалась на самом верхнем, четвертом этаже. На площадке третьего из засады выскочила миссис Шорт.

— А, мистер Граут, что-то вы сегодня в неурочный час, — заговорила она, появившись из телевизионной гостиной (жесткие стулья, черно-белый телевизор, просмотр только до двенадцати, плата за лицензию и за дополнительный расход электроэнергии — с жильцов). Миссис Шорт, грузная, лысеющая матрона лет пятидесяти, вытерла руки — сначала о пыльную тряпку, а потом, для верности, о свое кримпленовое платье. Остатки ее волос были так туго стянуты в задней части черепа, что Граут мог бы поклясться: пряди, росшие надо лбом, того и гляди, вырвутся с корнем, оставив после себя гладкие залысины. Из-за этого натяжения с ее лица не сходила злорадно-изумленная мина. Когда она моргала, у него создавалось впечатление, что ее верхние веки не достают до нижних. Наверно, поэтому моргала она часто, а глаза вечно были красными.

— Неужто вас опять с работы попросили, мистер Граут? — полюбопытствовала миссис Шорт и зашлась хохотом, согнувшись пополам и размахивая тряпкой, словно бичом.

Проклятье! Как же он этого не предусмотрел! Что ей ответить? Приступ хохота, сотрясающий туловище миссис Шорт, позволил ему выгадать несколько драгоценных мгновений. Все той же тряпкой она промокнула глаза, а потом вытерла нос и зачихала. Еще несколько драгоценных мгновений! Граут не шевелился. Секунды тикали.

— Эээ... нет, — сказал он. Получилось лаконично. Может, и не вполне убедительно, однако недвусмысленно. Граут плотно сжал губы.

— А что ж вы в такую рань, мистер Граут? — осклабилась хозяйка, и взгляду Стивена открылись вставные зубы, каждый из которых отличался своим особым оттенком; из года в год их становилось все больше, по мере того как собственные зубы миссис Шорт погибали в неравной борьбе с мятными пастилками — ее излюбленным лакомством.

— К зубному, — коротко ответил он и мысленно себя похвалил: блестяще!

— Ходили уже или только пойдете? — Она выставила вперед голову, будто собиралась заглянуть ему в рот. Стивен поспешно сжал челюсти и прошамкал:

— Шшас пойду.

— Чего вам делать-то будут? Выдирать? Или пломбы ставить? У меня племянница есть, Пэм зовут, так ей давеча доктор стал зуб сверлить — и нерв задел! А она его как укусит! Да нет, она не нарочно, просто рот с перепугу захлопнула, вот ведь как! Сверло во рту и сломалось. А кончик прямо в зубе застрял! — Миссис Шорт снова согнулась от хохота.

Стивен пристально следил за каждым ее жестом, выискивая хоть малейшую возможность проскользнуть вверх по лестнице, но безуспешно. Миссис Шорт распрямилась и стала шарить в кармане в поисках носового платка, однако такового не нашла и трубно высморкалась в тряпку. После осмотра вмятины, недолго хранившей отпечаток ее носа, она опять вперилась глазами в Граута.

— Вот дурища-то! Неделю на работу ходить не могла. А кушала только жидкое, через соломинку!

Видя застывшее лицо Стивена, она решила, что он испугался, и продолжила, обмахиваясь тряпкой:

— Ой, совсем я вас застращала, мистер Граут. Вы, мужчины, все такие: чуть где кольнет — караул. Заставить бы вас рожать! — Миссис Шорт расхохоталась до слез, вспомнив о своем. — Поверите, мистер Граут, я думала, разорвусь пополам. Уж как я орала! Ну, думаю, помру! — Миссис Шорт захлебывалась от смеха, ей даже пришлось ухватиться за перила, чтобы не осесть на пол. Она бессильно обмахнулась тряпкой, а потом вытерла ею слезы.