Иэн Бэнкс - Шаги по стеклу

— Ну-ка брось эти мысли, Парк, — они наверняка грязные.

Он резко обернулся и увидел Слейтера, который вприпрыжку спускался по ступеням библиотеки Холборна: на нем были джинсы в полторы штанины, блестящая черная туфля на одной ноге и высокий ботинок на другой; джинсы он подогнал соответствующим образом, чтобы одна штанина, как положено, опускалась простроченным краем на черную туфлю, а вторая заканчивалась бахромой на уровне колена. Вдобавок Слейтер облачился в потертый жокейский камзол с черной сорочкой и нацепил галстук-бабочку, тоже черный, но при этом густо усеянный мелкими пурпурными стекляшками. Маскарад довершала кепка из красной шотландки. Грэм в голос расхохотался. Слейтер смерил его взглядом, полным напускного презрения:

— Не вижу причин для такого бурного веселья.

— Что за вид? Выглядишь, как... — Грэм жестом обвел джинсы и обувь Слейтера, а глазами указал на кепку.

— Выгляжу как баловень судьбы, — перебил Слейтер, взяв Грэма под локоть и увлекая его вперед, — который на барахолке в Кэмдене сумел откопать настоящие летчицкие ботинки.

— И чикнул их ножиком, — подхватил Грэм, разглядывая ноги Слейтера и одновременно высвобождая локоть.

Слейтер ухмыльнулся и сунул руки в карманы обезображенных джинсов.

— Вы обнаружили постыдное невежество, молодой человек. Если бы вы пригляделись повнимательнее или пораскинули мозгами, то могли бы сообразить, что на мне авиаторские ботинки особого фасона, которые с помощью пары молний превращаются в шикарные туфли, коим в сороковые годы не было цены. Смысл-то вот в чем: если отважного аса сбивали в тылу врага, ему достаточно было расстегнуть молнии на щиколотках, чтобы остаться в цивильных туфлях, сойти за местного и сбить с толку злобных эсэсовцев в узких черных мундирах. А я всего лишь приспособил...

— Совершенно идиотский вид, — не дал ему договорить Грэм.

— Слышу брюзжание сексуального большинства, — парировал Слейтер.

Теперь они шли еле-еле; Слейтер не выносил суеты. Грэм почти притерпелся к этой привычке и знал, что поторапливать Слейтера бессмысленно. Поскольку времени у него было с запасом, оставалось только получать удовольствие от неспешной прогулки.

— Даже не понимаю, чем ты так меня возбуждаешь, — сказал Слейтер, но, вглядевшись в лицо приятеля, с обидой спросил: — Парк, ты меня слушаешь или нет?

Грэм сокрушенно покачал головой, едва заметно улыбнулся, но вслух ответил:

— Конечно слушаю. И кончай паясничать.

— Ах, боже мой, прошу прощения, — театрально расшаркался Слейтер, прижимая руку к груди. — Наш чувствительный гетеросексуал обиделся. Он, наверно, еще и малолетка. О, я этого не перенесу!

— Может, хватит придуриваться, Ричард? — сказал Грэм и остановился, чтобы посмотреть приятелю в глаза. — Мне иногда кажется, что ты никакой не гей. Ну, ладно. — Он снова двинулся вперед, делая попытку хоть немного ускорить шаг.

— Рассказывай, чем занимался. Что-то тебя в последние дни не видно.

— Ага, решил сменить тему, — усмехнулся Слейтер, глядя прямо перед собой. Он скривился и почесал голову там, где из-под клетчатой кепки выбились короткие завитки черных волос. На тонком бледном лице дрогнули мускулы.

— Как тебе сказать... Не хотелось бы заострять внимание на сомнительных подробностях... на изнанке жизни, но если перейти к делам более целомудренным, хотя и более печальным, — я целую неделю занимался тем, что пытался соблазнить милашку Диксона. Да ты его знаешь: у него божественные плечи.

— Что? — брезгливо поморщился Грэм. — Этот, с первого курса? Дылда с крашеными волосами? У него же мозгов нет.

— Ты так считаешь? — протянул Слейтер, описывая головой дугу, что могло быть истолковано и как согласие, и как отрицание. — Ну, не в мозгах счастье. Но эти плечи, боже мой! А талия, бедра! Его мозги меня нисколько не интересуют, зато от шеи и ниже ему нет равных.

— Совсем спятил, — отрезал Грэм.

— Беда вот в чем, — как ни в чем не бывало, — продолжал Слейтер, — то ли он не понимает, к чему я клоню, то ли не хочет понимать. К тому же возле него постоянно крутится этот противный Клод, его дружок... Сколько раз я этому типу говорил открытым текстом, что он урод, но до него не доходит. Вот у кого на самом деле мозгов нет. Я тут поинтересовался, как ему нравится Магритт, так он решил, что я спрашиваю про какую-то девицу с первого курса. Никак не удается отлучить его от Роджера. Я не переживу, если он гей. В том смысле, что он у Роджера был первым. Роджер сам по себе не так уж и глуп — это от его дружка распространяется зараза.