Арина Ларина - Чудес не бывает

– Ладно, тогда про «нескучного». – Максим проявил удивительную покладистость. – Как насчет покататься в выходные на ватрушках? Это не скучно?

– На чем? – опешила девушка. – Я не умею. Мне что, пять лет, что ли?

– Уметь там нечего, сядете и поедете. А катаются и взрослые. Это весело. Я заеду за вами в субботу в двенадцать. Надеюсь, в двенадцать вы уже проснетесь?

– Проснусь, – пожала плечами Надя. – Вы что, и мой домашний адрес знаете?

– Нет, не знаю. – Максим снова смотрел на нее насмешливо. – Но я же вас сегодня домой отвезу. Или обычно мужчины вас не провожают?

– Обычно у меня был муж, а мужчин не было, – выпалила Надежда. – Хватит уже таращиться на меня, как на слабоумную.

– Я на вас не таращусь, а смотрю, – улыбнулся Максим. – И не как на слабоумную, а как на очень красивую девушку. Я вообще люблю смотреть на все красивое. Возражаете?

– Нет. Смотрите дальше, – сказала Надя и начала яростно расковыривать башню из взбитых сливок, высившуюся перед носом. Десерт заказал Максим после того, как Надежда категорически отказалась смотреть меню.

– Я вас смущаю? Мы же договаривались – делиться впечатлениями честно и без всяких там политесов. – Максим откинулся на стуле и, наверное, снова ухмылялся.

У Нади уже сил не было смотреть на него – ни моральных недостатков, ни физических. Зато мысли об Андрее выдуло из головы, как фантики ураганом. Какой там Андрей. Действительно, права Вера, Андрей – пройденный этап. Надо переступить порог, закрыть за собой дверь и начать строить свою жизнь, а не ждать, пока рухнет чужая.

– Смущаете, – не стала врать Надя.

– Отлично, – неизвестно чему обрадовался новый знакомый. – Просто замечательно.

– Вера, я не могу тебе объяснить, но… Это не то, что ты думаешь! – кипятилась Надя, терзая телефон. Максим, как и обещал, отвез ее домой, записал адрес, телефон, причем номер телефона проверил, тут же перезвонив. В общем, вел себя продуманно, по-деловому и не проявлял никакой романтики. Хотя какая романтика – у них же было общее дело.

– Бред какой, – охарактеризовала мудрая Вера то самое «дело». – Чушь собачья. Хотя, если бы он просто сказал, что ты ему нравишься, ты бы расфыркалась и тут же дала ему отставку без единого шанса.

– Ты не понимаешь, – простонала Надежда. – Ему вообще невозможно отказать, даже если бы он просто взял меня за шкирку и отвез в ресторан безо всяких объяснений. Он все говорит прямо. Вот что думает, то и лепит.

– Огромный волосатый брутал-неандерталец, – заржала бестактная подруга.

– Почему огромный-то? – прыснула вслед за нею Надежда. – Ну тебя. Я ж серьезно. Никакой он не огромный. Он просто такой. Слово не подобрать.

– Тестостероновый, – подсказала Вера. – Попала ты, Надежда. Поздравляю. Главное, чтобы он не оказался каким-нибудь профессиональным охмурителем. Твой Максим, кстати, не врал, что он кинорежиссер? А, пардон, он врал, что у него дело к тебе.

– Почему сразу «врал»-то? – недовольно огрызнулась Надя.

– Потому что то, что ты тут озвучиваешь – просто смешно. Мужики – они другие. Если ушла – то не потому, что с ним что-то не так, а потому что дура. Это их логика, все остальное – бабские фантазии.

– Не примитивизируй!

– Да я, можно сказать, наоборот – льщу сильному полу, – хохотнула прозорливая Вера. Спорить с ней было глупо.

У Веры мужчин была тьма, и каждый сделал солидный взнос в копилку подружкиного опыта. Она имела право на выводы. У Надюши же был только Андрей.

– Кстати, – вспомнила она про свою беду, которая на удивление подернулась туманом и почти отошла на второй план, – я уже почти перестала жалеть, что рассталась с Андреем. Ну, то есть я не переживаю, что много потеряла, но злюсь, что он наставил мне рога.

– Смотри, как ты резко поумнела, – уважительно констатировала подруга. – Браво. Телефон своего Максима мне продиктуй. На всякий случай. Если вдруг в какой-то момент тебя начнут искать с фонарями и собаками.

– Очень позитивно, спасибо, дорогая, – проворчала Надя. Но телефон дала.

В тридцать лет на ватрушках кататься можно. Можно орать, визжать, вываляться в снегу и получить от этого удовольствие. Надежде сто лет не было так хорошо. Целую вечность она не жила так, как жили нормальные люди. И можно даже наплевать на то, что шапка съехала на ухо. Тем более что Максим поймал азартно сверкавшую глазами Надю и аккуратно, словно ребенку, поправил и шапку, и шарф, и даже отряхнул. Здесь, на горе, в искрах ослепительно сиявшего снега, среди праздничных гирлянд и краснощеких отдыхающих он был совсем другим.