Марина Белкина - Небо. Вертолет. Олимпийский Мишка

Саша закрыла глаза и подумала, что это торопливое бульканье прекраснее любимой музыки. А еще о том, что ее жизнь никогда больше не будет прежней.

В больнице Саша провалялась три недели. А когда вышла, жизнь наладилась. Как и обещала доктор, тошнить перестало. И начал расти живот. Кругленький и аккуратный, он торчал вперед, как говорила мама, «огурцом». Саша и сама покруглела, грудь увеличилась раза в два, а кожа стала бархатистой и матовой. Саша себе страшно нравилась, такой красивой она никогда не была.

Над ее рабочим столом висел снимок УЗИ – на нем малыш сосал большой палец.

Когда в тот день Саша пришла на работу, в редакционной еще никого не было. За окном кружили крупные редкие хлопья. Первый снег. Саша присела на подоконник и стала завороженно наблюдать за их танцем. Залипла.

Дверь скрипнула, Саша обернулась и увидела его.

На пороге стоял Саша. В своем фирменном жилете с карманами, черный от загара, от чего его светлые глаза казались еще ярче.

Саша поднялась с подоконника.

– Привет.

Он одним махом очутился возле нее.

– Это от…

– От мужа, – быстро сказала Саша. – Как ты? Как Африка?

Пару секунд он не мог оторвать взгляда от ее круглого живота, потом криво улыбнулся:

– Муторно. Однажды трое суток пролежали в камуфляже на земле. Ждали, чтобы снять, как популяция муравьев переходит из точки А в точку Б.

– А племена?

– А что племена? В обычной одежде, все с айфонами. Даешь деньги – выходят в набедренных повязках и пляшут у костра… Как у тебя?

Саша развела руками и засмеялась.

– Как видишь! «Экстрим» отдала новой девочке, сейчас ее обучаю. Зато шеф грозится посадить меня в кадр на новостях. Знаешь, сначала я жутко переживала из-за беременности. А когда приняла ее, все как-то само устаканилось. По работе и вообще…

– Рад за тебя. – Саша опустил глаза.

У него испортилось настроение.

– Ладно, пойду, у меня тут еще дела… – Он решительно направился к выходу, но вдруг обернулся. – А ты слышала про Михаила? Парашютиста, с которым вы прыгали в тандеме? Он разбился.

Саша ахнула и инстинктивно схватилась за живот.

– В Ингушетии, в горах. Выполнял сложный трюк. Неоправданный риск.

Беременность разбудила в бесхозяйственной Саше инстинкт гнездования. Она выкинула из дома пять коробок хлама и одну вполне приличную тумбочку. Купила себе новую кровать, пеленальный столик и зачем-то люстру. Люстру должен был повесить специально обученный человек.

Саша услышала шум в прихожей.

– Входите! – крикнула она.

Вместо специально обученного человека в комнату вошел Саша с коробкой в руках.

– Ты? – ахнула Саша. – Что это?

– Видеоняня. Для него! – Саша кивнул на ее живот. – Это девочка или…

– Мальчик. Мишка.

Саша обвел взглядом комнату и вздохнул.

– Я тут подумал… Саш, выходи за меня.

Сердце бешено заколотилось, и ребенок больно толкнул ее под ребро.

– А как же твоя жена?

– Разведусь. Слышал, вы с мужем тоже расстались?

– Расстались, – согласилась Саша. – Слушай, если ты решил, что… И делаешь это только из-за беременности, учти: ребенок мужа.

– Ну, на ребенке этого не написано… Чему ты улыбаешься?

– Удивляюсь.

Саша положил руку на ее живот. Несмело, словно на голову чужой большой собаки.

– Ух ты! Он меня лягнул!

– Толкнул, а не лягнул, он же не лошадь.

Саша притянул ее к себе и обнял.

– Знаешь, о чем я подумал в тот день, когда ты висела на детской площадке, вниз головой? «Это какое-то колдовство. Вот она сейчас перевернется с головы на ноги, и чары рассеются. А если нет, я на ней женюсь!»

Саша засмеялась.

– Вот и женишься. После задержки. В воздухе и на земле!

Перед самым Новым годом Саша заехала проведать бывшего мужа.

У него дома стоял жуткий холод. Кирилл сидел за столом, богемно замотавшись в шарф, и строчил что-то в ноутбуке.

– Как твое писательство? – спросила Саша.

– Отлично! Работаю над новым романом.

– А я привезла тебе подарок к Новому году, – Саша достала из пакета свитер. – Как у Хемингуэя!

– И в тему, у меня тут ледник. Спасибо! – обрадовался Кирилл. – А ты красивая. Какой уже срок?

– Семь месяцев.

Кирилл грустно улыбнулся и посмотрел на ее большой живот.

– А помнишь, как летом я болел, а ты приезжала меня проведать? Если бы тогда между нами что-то произошло, ребенок мог быть моим.

Саша покачала головой.

– Не мог. Я бы умерла, если бы он был от кого-то другого.