Мария Ануфриева - Прямо с койки

Так, завлекая плод разговорами, убалтывая его, доходила до положенного с определенного срока беременности дневного стационара – в родной консультации. Там меня уже ждали – за прошедшие месяцы, как всякий тихий, незлобивый маньяк, сумела приучить к себе окружающих.

Теперь с полным правом ходила в консультацию каждый день, лежала под капельницами и в саркофаге аппарата абдоминальной декомпрессии. Мне не нравилось само слово и то чавканье, с которым аппарат заглатывал всю нижнюю часть тела, а главное, реакция плода – он, как и я, замирал, прислушиваясь к тому, что творится снаружи. Но я-то видела, что к диковинной штуковине стоит очередь беременных, страстно, до ругани желающих первыми оказаться в ее пасти, и что, сдуваясь, выпуская из себя очередную пациентку, выглядит она вполне безобидно. Но внутри как в умозрительной философской Платоновой пещере реальность могла казаться совсем иной – пугающей, опасной, смертельно опасной.

Что, если предназначенный для вынашивания аппарат окажется вреден для моего Платона? На последнем 4D-узи плод не поместился на экран, поэтому врач записала нам видеофайл частями: вот плод шевелит руками, вот ногами, а вот его голова.

– Панорамная съемка у вас не предусмотрена? – осведомился муж.

– За панорамной раньше надо было приходить, – парировал врач.

Древнегреческого юношу Аристокла прозвали Платоном – от греческого «platos» – широкий, крупный. Он вошел в мировую историю как философ Платон. Наверное, всех мам всех Платонов спрашивают: вы его в честь философа назвали? Не знаю, как все, я выбрала Платона из-за platos – потому что по ширине на УЗИ не влез.

В мыслях о Платоне и его возможном недовольстве абдоминальной декомпрессией, а точнее – причмокиваниями и посвистами снаружи пещеры, после дневного стационара ездила на работу.

Я давно была в декрете и передала дела новой, занявшей мое место сотруднице, но не могла расстаться с причастностью общему делу. На новогоднем корпоративе в нашей транспортно-логистической компании все отметили чрезвычайно удачный фирменный календарь на две тысячи девятый год Быка – на торпеде под лобовым стеклом фуры сидят, обнявшись, двое в брендированных тишотках – корова и бычок. Отдельным тостом отметили ребрендинг логотипа – в одной большой машине, как в матрешке, заключена машинка поменьше.

– Свежее решение, – отметил довольный Дмитрий Николаич, а его партнер по бизнесу хмыкнул и посмотрел на мой живот.

Мне все казалось, что я мало сделала для компании, и жаждала далее усовершенствовать фирменный стиль. «Занимайся здоровьем, но о работе не забывай», – сказали же мне семь месяцев назад. Я и не забывала. Капельницы, декомпрессия – и на кольцевую.

Вокруг происходило странное: на заправочных станциях от меня шарахались другие водители, хотя я не делала ничего плохо. Подъезжала – сначала выходил живот, потом, вцепившись в края дверцы, тяжело вылезал водитель в пуховике и утиной походкой шел к кассам.

В начале февраля, когда я мыла ледяной водой из шланга свой «Форд»-«бегемотик» среди фур и КамАЗов, ко мне подошли оба «качка» – учредителя.

– Мы все можем, – сказали они почти хором. – Но роды никогда не принимали. Хватит.

В феврале наступила тишина. Телефон замолчал сразу и вдруг. На работе не ждали: я оказалась в настоящем декрете, который обернулся безвременьем. Дневной стационар, сколь ни уступала свое место под капельницами и чавкающим монстром, заканчивался к обеду.

Плод Платон ворочался, а значит, идти к моему врачу было верхом наглости.

Принялась ходить по детским магазинам – ничего не покупая, приглядываясь. Однажды не удержалась – купила ползунки, они потянули за собой прочий младенческий гардероб.

Дома покупки не рассматривала и даже не распечатывала. Как есть, с чеками, просто кидала пакет на пакет в угол за входной дверью, чтобы, в случае чего, подхватить и вынести как мусор. Хоть у плода и было имя, но он по-прежнему мог обмануть и предать меня. Уйти, хлопнув дверью одного лишь слова в анамнезе: «выкидыш».

«Академия осмысленного родительства», – прочитала я как-то в рекламе.

– У нас ведь осмысленное родительство? – на всякий случай уточнила у мужа.

– У тебя с избытком, – кивнул он и открыл кошелек, потому что еще не знал, что его ждет.

А ждали его тренинги аккурат во время любительского футбола.

– Охххх, – только и мог сказать он, но я в то время уже не могла перегнуться через собственный живот, чтобы застегнуть «беременные» сапоги, поэтому результат битвы за свободное время оказался предрешен.