Марио Варгас Льоса - Скромный герой

Ригоберто покачал головой.

— Да я и не спрашивал, — пожал он плечами. — Но сейчас они определенно присмирели. В ином случае они не отказались бы ото всех своих исков. Армида наверняка выплатила солидную сумму, чтобы их приручить. А может быть, и нет. Возможно, эта пара недоумков наконец убедилась, что если они и дальше будут лезть на рожон, то до старости не увидят ни единого сентаво из наследства Исмаэля. Честно говоря, меня это совершенно не интересует. Я вообще не хочу говорить об этих стервецах весь месяц, Лукреция. Пускай в эти четыре недели все будет чисто, красиво, мило и только будоражит воображение. Гиенам здесь совсем не место.

— Обещаю больше о них не упоминать, — рассмеялась Лукреция. — Вот только один последний вопросик. Ты знаешь, что с ними сейчас?

— Наверняка отправились в Майами спускать на вечеринках полученные от Армиды денежки, куда же еще? Ах да, вообще-то, они и в Штаты поехать не могут, потому что Мики кого-то там сбил на дороге, а потом сбежал из-под следствия. Получается, что близнецы исчезли, испарились, да их никогда и не было. Привет, Фончито!

Мальчик был уже готов к путешествию, даже пальто надел.

— Боже мой, какой элегантный! — Донья Лукреция приветствовала пасынка поцелуем. — Твой завтрак на столе. А я вас оставляю: время уже позднее, и мне нужно поторопиться, если ты хочешь, чтобы мы вышли ровно в девять.

— Не терпится отправиться в путешествие? — спросил отец, когда они остались вдвоем.

— Еще как, папа! С тех пор как я себя помню, ты столько рассказывал о Европе, что я уже много лет о ней мечтаю.

— Это будет увлекательно, вот увидишь. Я распланировал поездку очень тщательно, чтобы ты увидел лучшее, что есть в старой Европе, и обошел стороной все ее безобразия. В какой-то степени это путешествие станет моим шедевром. Тем, который я не сочинил, не нарисовал и не написал, Фончито. Но для тебя он станет реальностью.

— Начинать никогда не поздно, папа, — ответил мальчик. — У тебя впереди куча времени, и ты можешь посвятить его тому, что тебе по-настоящему нравится. Ты теперь на пенсии и волен делать все, что тебе заблагорассудится.

Фончито снова поставил отца в неловкое положение, и Ригоберто не придумал достойного ответа. Просто встал из-за стола, объяснив, что ему нужно в последний раз проверить свой дорожный багаж.

Нарсисо позвонил в дверь ровно в девять утра, как его и просил дон Ригоберто. Микроавтобус, за рулем которого он восседал, «тойота» последней модели, отливал цветом морской волны, бывший шофер Исмаэля Карреры подвесил на зеркало заднего вида иконку блаженной Мельчориты. Разумеется, донью Лукрецию пришлось ожидать довольно долго. Ее прощание с Хустинианой вылилось в нескончаемые объятия и поцелуи; Ригоберто с возмущением отметил, что женщины целуют друг друга в губы. Однако Фончито с Нарсисо не обратили на это никакого внимания. Когда машина проскочила вниз по спуску Арменда́рис и по Коста-Верде устремилась к аэропорту, дон Ригоберто спросил Нарсисо, как ему нравится новая работа в страховой компании.

— Да все прекрасно. — Шофер улыбнулся от уха до уха, обнажив белые ряды зубов. — Я думал, рекомендация сеньоры Армиды будет для новых хозяев как пустой звук, да вот и ошибся. Представьте себе, меня принял сам управляющий. Итальянец, весь такой надушенный. А мне-то как тяжко было видеть, что он занял кабинет, который прежде принадлежал вам, дон Ригоберто!

— Ну лучше уж итальянец, чем Мики или Эскобита, как ты полагаешь? — хохотнул Ригоберто.

— Да это уж точно. Вернее некуда!

— И какая же у тебя должность, Нарсисо? Водитель управляющего?

— В основном так. А ежели он в моих услугах не нуждается, я вожу туда-сюда людей со всей конторы — я имею в виду важных шишек. — Было заметно, как Нарсисо доволен и уверен в себе. — А иногда управляющий отправляет меня на таможню, на почту или в банки. Вкалывать приходится будь здоров, однако жаловаться не стану — они и платят хорошо. А благодаря сеньоре Армиде я теперь обзавелся и собственным фургончиком — никогда бы не подумал, что заполучу такую машину.

— Это был красивый жест, Нарсисо, — подтвердила донья Лукреция. — Твой автомобиль смотрится просто шикарно.

— У Армиды всегда было золотое сердце, — согласился негр. — Я хотел сказать, у сеньоры Армиды.

— Это самое малое, что она могла для тебя сделать, — сказал дон Ригоберто. — Ты повел себя как настоящий мужчина и с нею, и с Исмаэлем. Ты не только согласился выступить свидетелем на их свадьбе, сознавая, насколько это опасно. Но главное, ты не дал себя запугать или подкупить тем двум гиенам. И очень правильно, что Армида сделала тебе подарок.