Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– И все-таки я задал тебе вопрос. Ответь, пожалуйста.

– Ну, – осторожно начал Балу, не желая вот так, напрямую, обидеть друга, – вообще-то я никогда раньше не замечал за тобой склонности к выдумкам. Но, Джокт, – все-таки он не удержался, – я до сих пор не знаю, как стоит относиться к твоим рассказам о черных линкорах!

– Я сам этого не знаю. За меня все решала целая комиссия различных спецов и пришла к выводу, что все нужно воспринимать очень серьезно. Ведь не я один встречался в Приливе с «Летучими голландцами».

– Какое это имеет отношение к предательству? Если, конечно, мы все еще говорим о предательстве?

– Самое прямое, Балу. Когда меня загрузили в корабль-исследователь, – помнишь, я потешался над странным кораблем «ушастиком», с огромными параболами антенн вроде слоновьих ушей? – вот тогда я побывал в наведенной реальности. Вроде бы ничего такого странного и удивительного, во славу Солнечной мы все готовы побыть подопытными кроликами, тем более, что у нас не всегда спрашивают на это согласия, верно? Но одна странность все же была. И она до сих пор не дает мне покоя. Черт с ними, с моими ощущениями, будто кто-то стер у меня часть памяти, хотя после первого медсканирования я отчетливо помнил все-все детали… Наверное, медики, работающие с наведенной реальностью, способны запутать кого угодно. Но со мной был офицер особого отдела. Этой самой наведенной реальностью ему тоже по полной программе запутали мозги. Зачем? Разве не пользуются сотрудники особого отдела доступом практически ко всем тайнам? Зачем было скрывать что-то и от него? И что именно от него попытались утаить? Третий участник эксперимента, пилот-исследователь, управляющий «ушастиком», тоже побывал в плену галлюцинаций. Только он в этом не признался, а может быть, просто не догадывался. К чему такие сложности?

– Не знаю. Это известно только тем, кто проверял твою способность наблюдать в Приливе «Летучих голландцев».

– Правильно – мою! Мою способность! Пусть я был подопытным кроликом, ладно. Но двое других? Что это был за эксперимент? Почему подопытным кроликом стал особист? До меня только потом дошло, что приказ-разрешение на участие особиста в эксперименте с применением наведенной реальности мог быть выдан только заранее! Что это за игры, Балу? Чьи это игры? Молчишь? Не знаешь? Я тоже не знаю и могу только фантазировать. Но мне кажется, именно тот эксперимент каким-то образом связан с осведомленностью Бессмертных. Бессмертные знают, что я уцелел, после того, как отпустил транспорт, но это означает, что им известно про новые истребители для Вирт-пилотов. Так?

Теперь дальше. Почти четыре десятка пилотов истребителей, экипажи линкоров, крейсеров и мониторов, сотня старших офицеров, наконец, два полновесных командора! Ты посмотри, сколько удобных фигур для ведения переговоров! А Бессмертные выбрали именно меня.

– Может быть, они действительно тянут время, а тогда никакой разницы – кто сидит за пультом связи…

– Вот! Вот оно! Никакой разницы! И пока не прозвучало ни единой вразумительной фразы, объясняющей, для чего на переговорах нужен я!

– Ну и что?

Ко всему, что касалось несчастных и счастливых совпадений, Балу не растерял критического отношения. Говорить о предательстве, оперируя лишь некоторыми событиями, с различными причинами – бездоказательно. Так считал Балу. Но в то же время он понимал, что Джокт вовсе не фантазер и не потерявший то ли от страха, то ли еще от чего голову мальчишка, на плечи которого тяжелой ношей легло разрешение важной и ответственной задачи. То, что Джокт рассказал об эксперименте с наведенной реальностью, тоже можно понять двояко. И штурмовик разрывался между этими двоякостями, противоречиями, имевшимися во всем, не только в толковании эксперимента. Но то, что для переговоров – для первых переговоров между двумя враждующими неизвестно из-за чего цивилизациями! – был вызван простой пилот, этот факт выглядел действительно более чем странным. Балу так и высказал Джокту, однако все равно еще раз попытался увести его в сторону от скоропалительных выводов.

– Давай пока не будем горячиться, – посоветовал штурмовик перед тем, как обратно включить звуковое сопровождение записи на чипе. – В таких делах спешка не нужна. Уж если и в самом деле существует предатель или предатели, то слишком быстрыми выводами и громогласными заявлениями их можно только вспугнуть. Но никак не разоблачить. Сосредоточься пока на главном. Попробуй задать какой-нибудь вопрос с двойным значением, вытянуть хоть что-то из Бессмертного. Только учти, даже если у тебя получится, это вовсе не будет обозначать, что ты узнал правду. К тому же он явно не желает быть откровенным, твой Блестящий друг! Но попробуй, попробуй, он, кажется, вошел во вкус, разговаривая с тобой.