Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

Думать! Быстрей!

– Усилить функцию катализа, включить овердрайв реактора…

– Овердрайв запущен, время работы – до семидесяти миллисекунд…

– Повторно!

– Отработано! Катализ в норме…

– Поддержка энергетического баланса?

– Норма. Потеря мощности двадцать семь процентов…

Ракеты почти закончили разворот и теперь неслись, опережая одна другую. Волчок завис где-то позади, наверняка его бортовая аппаратура хотя бы частично, хотя бы на время, но выведена из строя ударом гравитационной волны. Втайне Шкип лелеял мысль, что инверсией он упокоил и второго противника, но это было и осталось напрасной мечтой. Волчок крутанулся на месте, пошёл влево, потом чуть вправо, мелко завибрировал, будто отряхивая вынужденное оцепенение, и двинулся вперёд. В этот момент от паники помогла спастись другая мысль, которая, к счастью, оправдалась. Мысль о том, что у корабля-волчка ракеты наверняка на исходе, если не израсходованы вовсе. Но те две, что уже вышли на боевой курс, они рядом… Их вычислители цепко держат «Трайд» в захвате прицелов…

– Овердрайв реактора! Замкнуть цикл…

– Овердрайв до восьми секунд, максимальное число циклов…

– Баланс?

– Нарушение энергетического баланса! Смещение вектора тяги!

– Держи, жестянка! Держи баланс!

«Трайд» повело правым боком, датчики пилонов двигательной секции засветились тревожно-розовым. Скоро этот цвет может измениться на алый, и это будет означать, будет означать…

– Овердрайв! Усиление катализа! Мне нужна тяга и точность баланса на манёвре!

– Движки вразнос, капитан…

– Сколько у нас времени?

– Секунд сорок… Потом…

Сорок секунд, лихорадочно зажглись в сознании Шкипа цифры и побежали в обратном отсчёте. Потом датчик станет алым. Критическое напряжение несущей конструкции двигательной секции… Движки вразнос…

– Приближение к критическому порогу сдерживания реакции… Реактор разогнан, вероятность сдерживания…

– Овердрайв! Двойной! Тройной! Выжми из реактора всё до последнего! Или сейчас, или никогда уже…

Торпеды в оптике, снижают скорость, они уверены, что цель не уйдёт. У них есть основания для такой уверенности. Движки захлёбываются импульсами, корпус «Трайда» вибрирует. Такой вибрации Шкип не ощущал никогда. Скоро критический порог, за которым – или ещё один шанс, или…

– Капитан!

– Овердрайв, жестянка! Дай миллион импульсов! Миллиард! На сколько хватит гравиквазеров в накопителе! Самое большое число, какое тебе только известно!

– Принято, капитан…

Если бы бортовым оператором Шкипа был человек, то можно было подумать, последние слова звучат с печальной покорностью.

– В следующий раз, если он, конечно, случится, отвечай мне «ае!» – я пойму…

От напряжения дрожат пальцы, от напряжения дрожит металл, в глазах – цветные сполохи плазмы, щит режет астероидную крошку, а смерть имеет форму двух шаров. Размером как раз со шлем полётного скафандра. Звук реактора-расщепителя за спиной не поддаётся восприятию. Он разный. Он взлетает в ультразвуковой свист, режет нервы и опускается до утробного рёва. На экране – визуализация приближения конца. Гонка не может быть вечной. Везение имеет свои пределы. Ракеты держат цель. Только надежда не имеет предела.

– Ни-ка-ко-го предела! – по слогам произнёс, будто молитву, Шкип. – Овердрайв!

– Ае, капитан…

«Трайд» пошёл влево. Смертоносные шары тут же отреагировали изменением курса. «Трайд» провалился вниз – ракеты пошли вниз, они дублировали движения корабля в зеркальном отражении, с нетерпением приближая миг, ради которого были рождены, – счастливый миг встречи с целью! Они делали это с минимальной задержкой. Но всё-таки она была, эта задержка!

До крови закусив губу, чувствуя, как вниз по подбородку стекает тёплая тоненькая струйка, Шкип вглядывался в пересечение траекторий. Выдав масштабирование, он видел даже точку пересечения – вот, у этого небольшого астероида, если он не изменит курс. У астероида, размером как раз с его корабль. Но именно масштабирование и подсказало верное решение! Поэтому, когда Шкип добавил очередные две сотни крат увеличения, то заметил, что траектории ракет-шаров имеют зубцы – отклонения от курса. Ракеты огибали препятствия точно так же, как делал бы это корабль, ведь у них не было собственных щитов – ни гравитационных, ни плазменных. Они огибали препятствия, а после возвращались на прежний курс.

– Бур на двадцать процентов! Даже на пятнадцать, на десять, должно же хватить без ожидания…