Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

Аудиенция близилась к завершению. Комендант в месте с адъютантом (первый – цветущ и бодр, второй будто съел чего-то кислого) вошли в помещение, к ним присоединился майор Гонза. Грудь и ворот форменки Джокта украсило сразу два знака. Бронзовый ромб с ветвящейся молнией и белая клякса. Короткое поздравление, все пожали ему руку, и адъютант сделал приглашающий жест следовать за ним.

«Нет, это ты извини меня, друг!» – без грусти, но с каким-то чувством опустошения мысленно обратился Джокт к улыбающемуся Барону, который до последнего момента не верил, что кто-то вмешается в его судьбу и не позволит отправиться прямо сейчас на Землю. В колючие объятия семьи.

Почему-то Джокту Старик открыл глаза на несостоятельность ожидаемого срока «Общего штурма», а вот Барону не подал даже намека. И не пребывание Барона вдали от Земли гарантировал отлет Джокта. А наоборот. Возврат Джокта был гарантирован тем, что Барону придется через одиннадцать дней покинуть Крепость. Тут все честно, наверняка Барон рассчитывал, что начало масштабных военных действий отвлечет те силы, что заинтересованы в его возврате. Оно бы так и случилось, если… Если бы через одиннадцать дней что-то произошло.

Так что по всему выходило, что девяносто девять процентов гарантии для Джокта – это Барон. Даже защиту от записи и прослушивания Старик выключил как раз перед тем, как… А, ладно! Что уже об этом думать!

Прости, еще раз мысленно извинился Джокт, но ты сам учил меня видеть и анализировать то, что не лежит на поверхности. А Спенсер с Балу – читать между строк. Или это Балу так сказал? Тоже неважно. Все остальное, о чем Джокту стало известно от коменданта, было настолько сложным, что он не стал над ним задумываться.

Прибыть на Землю. Выдержать двое суток бесконечных расспросов. Возможно, опять придется пройти сканирование и дергаться от действия излучателя инфразвука. И вернуться.

Вернуться, чтобы снова пройти в Приливе. И еще раз, и еще. И сколько потребуется. Увидеть свои загадочные звездолеты, услышать таинственный зов. Если и впасть в злополучный транс, то только для того, чтобы увидеть другой Млечный Путь, Солнечную во всей ее мощи – Другую Солнечную с Другой мощью! И пусть в той галактике не будет места Бессмертным.

Посыльное судно-авизо. Знакомый пилот, незаметно для всех остальных подмигнувший Джокту. Вход в Прилив на двух сотых световой. Джокту показалось, что так выглядит скорость улитки в глазах гепарда. Не зря всем без исключения пилотам истребителей можно смело выставлять диагноз «непригоден к жизни без полетов». Полетов среди звезд, превратившихся в черточки, когда взгляд не успевает охватить все пространство, необходимое для боевого разворота, а мысль не успевает за предчувствием.

Попав в салон судна-авизо, Джокт сразу оказался в фокусе трех взглядов, впившихся в него, будто перекрестья прицелов. Недобро-тягучий – взгляд адъютанта, для которого Джокт являлся своеобразной квинтэссенцией неласкового приема в Крепости и недостаточной почтительности Балу и коменданта. Видимо, адъютант привык к большей покорности, расторопности и уступчивости, потому что представлял во всех вояжах фигуру наиболее внушительную, чем он сам. А тень, как известно, иногда бывает длиннее того, кто ее отбрасывает, и таково свойство всех адъютантов – казаться самим себе более значимыми, чем они есть на самом деле. Ведь от его рекомендаций, докладов, даже тона, которым делаются эти доклады, зачастую зависела карьера не только какого-нибудь лейтенанта, но и старших офицеров. Впрочем, Джокт не боялся подковерной возни относительно своей скромной персоны. Не станет же, в самом деле, командующий крепостной обороной следить за карьерой пилота, одного из тысяч, ожидая удобного случая, чтобы срезать тому очередное звание. Вот, например, за Стариком, снискавшим в штабах славу самодура (но самодура умелого, человека на своем месте), никогда не замечали злопамятства. Виновного он мог наказывать или миловать, заслужившего награду – наделять ею, но никогда он не допускал несправедливости. Большая, наверное, редкость в Космических Силах. Если в других Крепостях, пусть не часто, но бывали случаи подачи рапортов офицерами «о невозможности совместной службы… », то в «Австралии», насколько знал Джокт, такого не произошло ни разу с тех пор, как Старик стал комендантом.

Не вмешиваясь во внутреннюю жизнь гигантского разношерстного коллектива, что находился под его командованием, Старик тем не менее умудрялся знать все про всех. И еще помнил имена каждого из офицеров Крепости. Это, наверное, самый важный признак, отличающий командира такого ранга. Тем более комендант никогда не допускал, чтобы малейшие проявления недружелюбия и взаимной неприязни перешагнули порог кубриков, разбираясь сам с такими случаями. Для этого у него имелось много методов. И людей, служивших ему верой и правдой. Вот и Джокту выпал шанс также сослужить службу Старику. А хорошо это или плохо, Джокт мог решать только на интуитивном уровне, даже не догадываясь, о каких настоящих предателях говорил комендант.