Альфред Дёблин - Берлин-Александерплац

Всю жизнь его, Франца, травили, мелкой сошкой ходил он по земле — так пусть хоть на небеса в карете въедет, покажет, каков он есть!)

За соседним столом все поют, болтают. Франц до сих пор сидел в каком-то отупении, но теперь вдруг почувствовал себя бодрым и свежим. Он надел парик, пристегнул искусственную руку; так руку, говоришь, мы на войне потеряли? Всюду война — и нет ей конца, так всю жизнь и воюешь; главное дело — твердо на ногах стоять.

Поднялся Франц по железной лестнице закусочной, и вот он уже на улице. Слякоть, сыро, дождь накрапывает. Уже стемнело. На Пренцлауерштрассе обычная толкотня и сутолока. На углу Александерштрассе собралась толпа. Много полиции. Франц повернулся и медленно направился в ту сторону.

Двадцать минут десятого. В крытом дворе полицейпрезидиума под стеклянной крышей стоят несколько человек и разговаривают. Рассказывают друг другу анекдоты, поразмяться вышли. К ним подходит молодой комиссар, здоровается.

— Ведь уже десятый час, господин Пильц, вы не забыли напомнить, что машину должны подать ровно в девять?

— Сейчас звонят по телефону в Александровские казармы; машину мы еще вчера заказали.

Подходит еще один.

— Оттуда отвечают, что машина была послана без пяти девять, да перепутали адрес, говорят, сейчас же пошлют другую.

— Хорошее дело — "перепутали", а мы тут стой, дожидайся.

— Я спрашиваю, где же машина, а он творит, а кто это у телефона, я говорю — секретарь Пильц, тогда и он назвался: лейтенант такой-то. Тогда я ему и говорю: лейтенант, я звоню по поручению господина комиссара, мне приказано насчет машины справиться… Мы вчера подали заявку в транспортный отдел на машину для облавы в девять часов, заявка была дана в письменной форме; господин комиссар просил подтвердить получение. Послушали бы вы, как он стал рассыпаться в любезностях, лейтенант этот самый. Ну, конечно, говорит, конечно, все будет в порядке, машина уже послана, тут недоразумение вышло, и так далее и тому подобное.

Наконец подкатили грузовики. В первую машину сели агенты уголовного розыска, полицейские комиссары и несколько женщин-агентов. На этой же машине некоторое время спустя сюда привезут несколько десятков арестованных, а среди них и Франца Биберкопфа; ангелы уже покинули его, и взглянет он на людей иными глазами, чем глядел совсем недавно, выходя из закусочной, но ангелы возрадуются, запляшут, да, да, уважаемые читатели, верующие ли вы или не верующие, но так оно и будет!

Грузовик с агентами в штатском уже в пути. Это хоть и не боевая колесница, но как-никак колесница Фемиды. Агенты сидят в кузове на скамьях, и грузовик катится через Александерплац среди мирных такси и автомобилей торговых фирм. Впрочем, и пассажиры этой машины выглядят довольно миролюбиво, ведь это война тайная, ее не объявляют. Просто едут люди по долгу службы: мужчины покуривают — кто трубку, кто — сигару; дамы переговариваются, спрашивают: кто вон тот господин на передней скамье, вероятно репортер, значит, завтра все будет в газетах. Так и катят они вверх по Ландсбергерштрассе, приходится ехать окольным путем, иначе во всех ближних пивных поймут, что предстоит облава. А прохожие поглядят вслед грузовику, да тут же и отвернутся. С этими шутки плохи: проехала полицейская машина — готовится облава где-то по соседству. Подумать только — до сих пор еще бывают такие вещи, ну да ладно, пойдем, а то в кино опоздаем.

На Рюккерштрассе грузовик останавливается, все высаживаются и идут дальше пешком. Маленькая улица безлюдна, отряд идет по тротуару. Вот и "Рюккер-бар".

Заняли выход, поставили караульных у дверей и напротив, на той стороне улицы, остальные ввалились в бар.

— Добрый вечер!

Кельнер ухмыляется. Знаем, мол, не первый раз.

— Что прикажете подать?

— В другой раз, времени нет, получите со всех деньги, облава; повезем всех в полицейпрезидиум.

Смех, протесты! Это что еще такое, подумаешь начальники! Ругань, смех.

— Спокойней, господа, не волнуйтесь!

— Но у меня же документы в порядке.

— Вот и радуйтесь — через полчаса отпустим вас на все четыре стороны!

— Мне некогда, у меня — дела!

— Брось, Отто, стоит ли волноваться?

— Осмотр полицейпрезидиума при вечернем освещении. Вход бесплатный!

Живей пошевеливайтесь! Грузовик набит до отказа, кто-то мурлычет модный фокс: "Ах, кто ж это сыр на вокзал покатил и пошлину не уплатил? Нахальство, ну кто ж это так подшутил? Полиция сердится, свет ей не мил: ах, кто ж это сыр на вокзал покатил?.."