Рейчел Уэллс - Алфи и Джордж

Мы поужинали, а потом ребята включили фильм «Звездные войны»; там происходили бурные события, в которых я не очень разобрался. На экране все время мелькало что-то разноцветное. Джордж запрыгнул на телевизор и пытался ловить цветные вспышки, пока Алексей его оттуда не снял.

– Если поцарапаешь телевизор, нас отругают, – сказал он, вторя моим мыслям.

Джордж оглянулся на меня, и я постарался ответить суровым взглядом, но он только очаровательно улыбнулся. По-моему, жизнь в гостях ему нравилась.

Когда фильм закончился, пришел большой Томаш.

– Мои милые котики, как я рад вас всех видеть, – он широко улыбнулся, всех расцеловал, а потом поцеловал жену. – Любимая, я принес из ресторана бутылочку шампанского сегодня на вечер.

– А по какому поводу? – спросила Франческа.

Томаш слегка погрустнел, но ничего не сказал; еще один разговор не при детях.

– Так, мальчики, вам пора спать, – сказала Франческа.

– Ну мам, – Алексей уже разговаривал совсем как английский мальчик, хотя я знал, что Томаш и Франческа учат детей польскому, – можно мы еще посидим с Алфи и Джорджем?

– Полчаса, – согласилась она. – Томаш, я приготовлю ужин, а ты побудь с ребятами.

Я заметил, что голос у нее был невеселый, но меня отвлекли: Алексей взял меня на руки, а оба Томаша, большой и маленький, принялись играть с Джорджем в мяч. Алексей отнес меня в свою комнату.

Я подружился с ним раньше других детей, и мы много пережили вместе. Для Алексея я стал первым другом после приезда в Англию, а пару лет назад помог, когда его травили в школе. Он обо всем мне рассказывал, и, когда усадил меня на кровать, я понял, что пора слушать.

– Знаешь, Алфи, я боюсь. Мама почти не разговаривает с папой. Мы целые каникулы проведем в Польше, а он останется. Я буду скучать по дому, и без тебя мне будет грустно, но без папы еще грустнее, – мальчик печально меня погладил, а я прижался к нему и замурлыкал, что все понимаю. – Я боюсь, что мы сюда не вернемся. То есть я спрашивал маму, она говорит, что вернемся, но вдруг нет? А вдруг они разведутся, как родители Элайджи и Джастина – мы с ним вместе учимся. Я люблю и маму, и папу. Я знаю, что папа сейчас занят и у него нет на нас времени, но так же нельзя, – он стукнул кулаком по кровати. Судя по всему, он принимал размолвку между родителями близко к сердцу.

Я ужасно ему сочувствовал. В свои десять лет Алексей все переживал всерьез, как взрослый, и был, наверно, чем-то похож на меня. Я пощекотал его хвостом – от этого он всегда смеялся, – а потом ободряюще похлопал лапой.

– Ты ведь не дашь им поссориться, правда, Алфи?

– Мяу.

Ну естественно. Правда, я не знал, как этого не допустить, но дал Алексею честное кошачье слово.

– А в Польшу мне хочется. Я помню совсем мало, а Томми вообще ничего. Мы познакомимся с родственниками, мама говорит, что там будет классно. Только мне нужно, чтобы после каникул наша семья не развалилась. Алфи, ты уж постарайся.

– Мяу.

Мало мне было других забот!

Когда ребята легли спать, Томаш выпустил нас во двор. Они с Франческой разговаривали односложно, а я знал, что это нехорошо. Томаш спустился обратно в ресторан убедиться, что все в порядке, и пообещал Франческе, что быстро вернется, но она в ответ только хмыкнула.

– Тут темно, – сказал Джордж и осторожно шагнул во двор. – Ой, это что?

– Твоя тень, Джордж. Не бойся, я здесь.

Я чувствовал себя смелым. Как-никак я в этом дворе гулял уже много раз. Да, иногда здесь бывало жутковато и водились неприятные твари, но здесь жил Бачок, а он нас защитит.

– Мяу! – снова взвизгнул Джордж. – Кто это?

Перед нами замаячил чей-то силуэт.

– Джордж, это мой друг Бачок.

Бачок вышел из-за мусорного контейнера, облизывая усы.

– Привет, Алфи, не ждал тебя, – он посмотрел на Джорджа: – А это кто?

– Мой котенок Джордж.

– Вчера мальчишки во дворе обсуждали какого-то Джорджа. Я не знал, что ты котенок. Будем знакомы, Джордж, – голос Бачка зазвучал мягче; обаяние Джорджа даже на него действовало.

– Нас скоро позовут обратно, – объяснил я. – Но здесь ведь безопасно гулять?

– Не бойся, Алфи, я твоего мелкого не дам в обиду. Заглянешь ко мне завтра?

– Да, я помяукаю, чтобы меня выпустили после завтрака, и мы обменяемся новостями.

– Буду рад, заодно и с малышом получше познакомлюсь!

Томаш снова вышел, поставил большую тарелку еды для Бачка и увел нас обратно на второй этаж. Я заметил, что Джордж еще дрожит.

– Бачок нестрашный и очень добрый, – сказал я.