Рейчел Уэллс - Алфи и Джордж

– Тигрица, прости, что я такой скучный и унылый, – сказал я и улегся рядом с любимой клумбой. Мне на голову упал листик, я вяло его смахнул.

– Ничего страшного, я все понимаю. Помнишь, как Тома увезли?

Том, ворчливый котяра, одно время жил на нашей улице и считался ухажером Тигрицы, хотя я не замечал, чтобы он ей безумно нравился. Когда умер его хозяин, вся наша кошачья братия думала, как найти Тому новый дом, но его взяли к себе хозяйские родственники, и он с радостью к ним уехал. Тигрица немного погрустила, но у нее-то не было с Томом такой любви, как у нас со Снежкой. Она только ходила несколько дней злая как собака.

– Ты тогда зверски царапалась, – сказал я.

– Вот-вот. Я царапалась, ты тоскуешь, но суть одна и та же. А поскольку мы друзья, друзей в беде не бросают, даже когда с ними невесело. Так что страдай, рыдай, дуйся, да хоть разозлись, я останусь рядом. Я всегда с тобой, Алфи.

– Спасибо, Тигрица. К твоему сведению, я ужасно рад, что у меня такой друг.

– Вот и замечательно. Тебе повезло, что меня никуда не увозят.

– Еще не хватало тебя потерять!

Внутри меня что-то надломилось. Я забился под ближайший куст, чтобы сохранить остатки гордости, и стал орать. Боль звучала в каждом моем вопле. Наконец я вылез, совершенно без сил и без голоса, чувствуя себя опустошенным.

Тигрица терпеливо ждала, пока я выплачу свое горе. Потом потрогала меня за лапу:

– Пойдем домой, Алфи.

Когда мы вернулись, фургона уже не было, машины Снеллов тоже. Они уехали. Тигрица проводила меня до черного хода, мы простились у кошачьей дверцы. Я пролез внутрь – даже это показалось мне утомительным, – и уныло зашагал на кухню. Там собрались Клэр, Джонатан, Саммер и Полли с Мэттом и детьми, Генри и Мартой. Они посмотрели на меня, и я прочел в их глазах сочувствие. Конечно, только у взрослых: дети возились на полу и не замечали, как я страдаю. В миске я увидел свое любимое лакомство – сардинки, но аппетита не было.

– Алфи, – сказала Клэр.

Я лишь обвел их грустным взглядом, не притронулся к еде и ушел наверх. Свернувшись на лежанке, я закрыл глаза, мечтая уснуть.

Я сидел на диване и уныло смотрел, как в окно светит солнце. С отъезда Снежки прошла неделя, и мне мучительно хотелось увидеть ее, поговорить с ней, услышать ее голос. На улицу я почти не выходил, даже к друзьям меня не тянуло. Я предпочитал лелеять свое разбитое сердце в одиночестве. Улыбка Саммер – и та не радовала, хоть я и старался не показывать девочке, что грущу, терпеливо позволяя себя тискать и даже дергать за хвост.

Вечером мы ждали в гости мое польское семейство: Франческу, большого Томаша, Алексея и маленького Томаша. Еще одна попытка меня расшевелить, это Клэр затеяла. Я бы постарался вести себя как раньше, хотя бы для того, чтобы люди не волновались. Они так переживали, но у меня не было сил притворяться, как будто от горя я и в самом деле заболел.

– Алфи?

Джонатан сел рядом, прервав мои грустные мысли. Я вяло ткнулся лбом ему в руку, на другие ласки меня не хватало.

– Вот что, дружок, – сказал он. На нем был рабочий костюм, к которому он обычно меня не подпускал, чтобы не налипла шерсть, а в руке он держал бутылку пива.

Если он рискует парадной одеждой, значит, дело серьезное. Я не устоял перед искушением и потерся головой о рукав пиджака. Хандра не хандра, но когда такое… Причем Джонатан даже не стал ругаться! Он отхлебнул пива, а потом с сосредоточенным видом поставил бутылку на кофейный столик.

– Я знаю, что тебе плохо, – сказал он с некоторым смущением. – Нам тоже очень жалко, что Снежку увезли. Мы видели, как вы привязались друг к другу. Но такая уж у людей жизнь: работа, жилье, учеба… Получилось так, что Снеллам пришлось переехать, а ты, бедняга, пострадал.

Джонатан замолчал и потянулся за бутылкой. Я смотрел на него и пытался понять, к чему он клонит.

– Да, с женщинами так бывает: сначала влюбляешься, потом теряешь. Но ты ведь еще можешь найти кого-нибудь, как я нашел Клэр, – он просиял, словно решил все мои проблемы.

– Мяу?!

Ах, он считает, что сам нашел Клэр! Разве не я ему преподнес ее на блюдечке? Я вспомнил, как, поселившись на Эдгар-Роуд, тщательно подталкивал их к знакомству, и раздраженно дернул ушами.

– Клэр замечательная, я люблю ее всей душой. Конечно, иногда с ней трудно, но по сравнению с тем, какие подружки у меня были раньше… Ужас, вспомню – вздрогну.