Максим Кантор - Азарт

Своего семилетнего сына мы за картошкой не посылали; впрочем, возможно, двойняшкам было восемь или девять – все равно рановато для прогулок по хулиганскому Амстердаму без присмотра.

– Сварите-ка нам картошки, сестрички, – скомандовал Август, а сестрички откозыряли и крикнули звонко:

– Так точно, капитан Август!

Потом ели вареную картошку. Сидели за грубым столом (трое детей на ящике, двое взрослых на стульях, а еще двое на корточках) и ели картошку. Это было настолько откровенной цитатой из Ван Гога, что даже неловко пересказывать. Пока длилась картофельная трапеза, Август рассказывал про корабль:

– Что можно сделать с шестьюдесятью тысячами? Только кажется, что большие деньги, а что с ними делать? Два раза пообедал в ресторане всей семьей – вот уже тысячи и нет. Два месяца обедать, и ничего не останется.

– Квартиру можно купить, – сказал я наугад.

– Однокомнатную на окраине. В блочном доме. Окнами на помойку. У меня уже есть две комнаты.

– Так ведь можно обмен потом сделать. – Я включил воображение ущемленного в метрах москвича. Мы все в те годы мечтали что-нибудь такое провернуть. Взять бабушкину однокомнатную в Жулебино, дедушкину комнату в Орехово-Борисово, добавить свою двушку, все сложить – и вот вам особняк на Остоженке. Не у всех получилось.

– Жизнь очень короткая, – заметил Август. – На обмен может уйти ее лучшая часть. У меня друг десять лет квартиру обменивал. А потом напился и утонул. Так нельзя. Я хочу, чтобы результат был сразу. Решил: куплю корабль.

– За шестьдесят тысяч? Дешевле квартиры?

– Это списанный корабль, – объяснил Август. – Уже не на плаву. Считается, что корабль устарел. От него отказалось пароходство. Где-то пробоина есть, обшивка разошлась, плохо заварили. Надо новые швы класть.

– Но корабль на воде держится? – понуро спросил я. Все-таки мне предстояло на этом корабле шесть недель плыть.

– Еще как держится. Пробоина выше ватерлинии. Если волны нет, так корабль хоть в Америку дойдет. Когда шов заделаем, в кругосветку пойдем.

– А сейчас по рекам? – До Реюньона не дойдем, это уже понятно.

– Сейчас в порту стоим. Чинимся.

– Обшивку завариваете? – спросил я значительно, входя во вкус морского жаргона. Все-таки у меня имелась тельняшка.

– Главное – починить машину. Машина стоит. Механика ищу – и чтобы недорого брал. У меня все деньги на корабль ушли. Надо машину запустить. Кое-какие детали придется купить, конечно. Но начнем с того, что ржавчину удалим, зубчатые колеса можно самим сделать. А палубу положить, мачты поставить – так это за неделю управимся.

– Как это – палубу положить? – Жена моя была женщиной терпеливой, выросла в небогатой семье, но, согласитесь, палуба на корабле – это минимальное, что можно потребовать от круиза.

– Сгнила палуба. То есть не везде. Кое-где доски остались. Ходить можно, – успокоил нас Август, – но под ноги смотреть надо. Дыр много.

– Не потонем? – спросила жена.

– Так мы же к верфи пришвартованы. Пока канаты не перерубим, от верфи никуда не денемся.

– Когда корабль списали? – спросил я.

Август сказал:

– Семьдесят лет назад.

– В семнадцатом году? Ровесник революции? – Шутка не удалась; никто не засмеялся.

– Корабль принимал участие в боях Первой мировой, – сказал Август; видимо, ему часто приходилось рассказывать о приобретении, и он устал повторять. – После войны корабль списали. Пробоина. Машина сломана. Корабль не на ходу. Но это же дом! Понимаешь? Корабль – это большой дом. Гораздо больше, чем однокомнатная квартира.

Саша сказала:

– Август всю жизнь мечтал построить дом для всех своих друзей. Набьемся, как кильки в банку – будет тепло.

– Вместе легче, – сказал Август.

– Когда мы познакомились, он ходил по питерским коммунальным квартирам и убеждал людей не разъезжаться, – сообщила Саша. – Ты же знаешь, каждый мечтает из коммуналки уехать. Отдельную конуру люди ищут. А мой Август жильцам коммуналки доказывал: вы одна семья… Его чуть не линчевали.

– Корабль – даже лучше, чем дом, – сказал Август. – Можно идти по рекам и собирать всех, кому плохо живется.

– Зачем? – спросила жена. На круиз совсем не было похоже. Какой это круиз – бомжей собирать?

– Как – зачем? Рабочие на корабле нужны, – сказал Август моей жене. – Корабль без рабочих не починишь. Кто палубу стелить будет?

– Август коммуну хочет: чтобы все работали, а он денег не платил. – Саша засмеялась.

– Коммуна – это государство в миниатюре, только без полиции и налогов. – сказал Август, – Вот, допустим, ты – художник, а я – капитан…