Карина Верная - Обжигающая грань

Так вышло с Ильей.

Придумывала, изощрялась, шла на поводу… Поначалу даже изображала из себя чересчур неадекватную и безалаберную (это Лиля надоумила, ссылаясь на то, что такой парень запомнит меня только, если буду вести себя громко и вызывающе). Ещё срывалась и галопом неслась по любому сигналу от Ани о его возможном местоположении… Всё это было так низко и мелочно. Потом попытка дружбы…

Да что я повторяюсь! Вы без меня знаете, как всё происходило и к чему это привело. Только вот, судя по тому, что я видела и слышала совсем недавно, Илья спокойно отошёл и живет себе припеваючи. Ну, а я…

Я пока представить себе не могу, как буду склеивать разбитое вдребезги сердце.

У него есть другая.

От повторения про себя этого удручающего факта меня начинает трясти, как от набирающего силу озноба. Внутри всё болезненно жжёт и разрывается в то время, как снаружи кожу ощутимо покалывает от мнимого холода.

– Рада за тебя, – насильно выдавила, скрестив руки на груди с намерением обуздать дрожь. – Надеюсь, ты счастлив.

– А ты так и не ответила: зачем пришла ко мне? Почему именно меня попросила провести экскурсию по городу? Разве знакомая, у которой ты остановилась, не местная? – я поёжилась от ледяного тона Ильи, в котором мне, тем не менее, послышался намёк на сарказм.

Парень не двинулся с места, уперев руки в карманы джинс, но повернул голову в мою сторону, настойчиво буравя взглядом в ожидании ответа.

Он издевается? Хочет, чтобы после красноречивого безответного поцелуя я ещё и вслух ему призналась, что все эти бесконечных два года безумно скучала и места себе не находила? Ругала себя последними словами за содеянное, изводилась и проклинала тот день, когда повелась на спектакль Эдика и решила отомстить? Лелеяла надежду на прощение и мечтала, что когда-нибудь, когда вновь посмотрю Илье в глаза, то увижу в них зеркальную взаимность?

Что он сейчас хочет услышать? Может, ему теперь доставляет удовольствие знать, что он -причина моего глубоко подавленного вида?

– Хотела пообщаться, чтобы убедиться, что у тебя всё хорошо, – собрав остатки самообладания и гордости в кулак, деланно храбро поднимаю глаза на парня.

Илья не должен догадаться, что я оказалась в этом огромном сером многолюдном городе только из-за него. В сложившейся ситуации эта правда стала совершенно неважной и, по большому счету, унизительной для меня.

– То есть, ты приехала к знакомым и заодно заскочила ко мне в офис? Выдав себя за Екатерину? – парень уже не скрывает своих подозрений и, подойдя ко мне почти вплотную, недоверчиво заглядывает в лицо. – А не поздновато ли интересоваться моим благополучием, Венера? Больше двадцати месяцев прошло.

– Ты прав. Сейчас понимаю, насколько это было глупо и неуместно с моей стороны…

Илья усмехается, но не самодовольно, а как-то разочаровано, что ли. Он отступает назад и раздраженно проводит ладонью по своему лицу, будто стремясь избавиться от того, что его гложет. После – он также агрессивно проводит пятерней по волосам, бездумно зачесывая их назад.

– Прости, что потревожила. И огромное спасибо за экскурсию – мне очень понравилось. Но уже поздно и меня заждались. Прощай.

В груди лихорадочно печёт и колотит, но внешне я стараюсь придерживаться своей версии до конца.

Стягиваю с себя ветровку, возвращаю её застывшему Илье и быстрым шагом направляюсь к выходу с крыши. Он меня никак не останавливает.

Спускаясь по металической лестнице, я понимаю, что ещё чуть-чуть и меня беспощадно накроет, поэтому пытаюсь ускориться, насколько это позволяют проклятые туфли.

На площадке с лифтом, быстро и часто нажимаю на впавшую кнопку вызова, но ждать я оказываюсь просто не в состоянии: под оглушительный стук собственных каблуков что есть мочи несусь вниз, минуя один за другим лестничные пролеты.

В конце концов, ожидаемо оступаюсь, на следующей ступеньке поскальзываюсь и, не успев как следует ухватиться за перила, со всей дури шлепаюсь задом об бетонную поверхность.

Очень резко и больно, но я не произношу ни звука. Только слезы нескончаемым потоком катятся по раскрасневшимся от бега щекам.

– С ума сошла? Куда рванула? – слышу за спиной запыхавшийся голос Ильи, который в ту же секунду подхватывает меня и аккуратно ставит на ноги. – Сильно ушиблась?

– Нет! – бездарно вру, сердито отряхивая ладони и ноющую от глухой боли пятую точку.

Я ужасно злюсь на себя, на свою неуклюжесть и на непрошеные слёзы. Мне обидно и неприятно, что всё вышло так тупо, нелепо и безысходно. Поэтому, знатно психанув, я не удостаиваю парня ни благодарностью, ни взглядом и, как ни в чем не бывало, но в два раза медленнее, продолжаю свой путь в беспроглядное одиночество.