Елена Ипатова - Раскулаченные. История моей семьи

Глава V

Возвращение Николая Митрофановича

Мария Сергеевна

После раскулачивания прошло 15 лет, наступил 1946 год. За это время дети

Николая Митрофановича стали взрослыми людьми, получили профессии, создали свои семьи.

В стране тем временем издавались новые законы, касающиеся спецпереселенцев: «24 мая 1934 года ЦИК СССР разрешил восстанавливать бывших кулаков в гражданских правах "в индивидуальном порядке".

Во время войны около 100 тысяч подросших сыновей кулаков были призваны в армию, а их семьи получили свободу.

Указ Президиума Верховного Совета от 26 ноября 1948 года подтвердил, что оставшиеся "спецпоселенцы" сосланы навечно.

Окончательную черту подвело постановление Совета Министров СССР от 13 августа 1954 года № 1738-789сс "О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков". В местах ссылки их на тот момент находилось около 130 тысяч.» [12]

Когда началась Великая Отечественная Война, Василия Ипатова и Павла Рыкова призвали в ряды Красной армии и отправили на фронт.

Во время войны в Харьяге на ферме разводили коров, овец и лошадей. Овечью шерсть посылали на фронт, совхоз обеспечивал продовольствием нужды тыла. Таким образом, после войны Ипатовы могли выезжать за пределы ссылки.

Примерно в 1946 – 47 году Виктор поехал за чем-то в Архангельск и случайно увидел своего пропавшего отца на рынке. Они узнали друг друга, я не могу представить себе, что это была за встреча! Я не могу сказать, что делал на рынке в Архангельске Николай Митрофанович, но был он не один. Он жил в городе с новой женой, её звали Мария Сергеевна Уланова (1898–1963). Познакомились они в Перми и вместе приехали в Архангельскую область. Наверное, Николай Митрофанович не подозревал, что может встретить там своих родных живыми, но всё же он вернулся в родные края.

Виктор рассказал отцу обо всём, о том, как они оказались на севере в Коми, о том, что Анны Гавриловны уже нет в живых, словом, о том, как устроилась их жизнь после переселения. Николай Митрофанович, в свою очередь, рассказал, как ему удалось избежать гибели, как работал на лесозаготовках. Они приняли решение вместе ехать в Харьягу. Но как встретят повзрослевшие дети своего отца, да ещё с новой женой? Николай Митрофанович решил, что съездит в Харьягу пока один, а Мария Сергеевна подождёт его в Архангельске.

По приезду, конечно, все родные были очень удивлены, ведь Николай

Митрофанович считался пропавшим без вести. Все были рады его видеть живым, все, кроме Шуры. Шура очень разозлилась на отца, когда поняла, что за время, пока они все бедствовали, побирались, голодали, отец был жив и здоров, но не приехал к ним и не пытался их найти! Напрасно Николай Митрофанович рассказывал, как скитался по Сибири, как валил лес и хотел зарубить себя топором, чтобы не просыпаться утром. Шура не верила, сказала ему: «Что-ж не зарубился-то?» Не простила ему, что не смог прийти на выручку, не поехал с ними в ссылку, она посчитала его виновным в смерти матери. А когда Шура узнала, что в Харьягу приедет новая жена Николая Митрофановича, то не захотела принимать её. Остальные дети отнеслись к Марии Сергеевне просто, без злости, приняли всё, как есть. И Николай Митрофанович с Марией Сергеевной вместе приехали в Харьягу.

Мария Сергеевна была вдовой белого офицера. Её муж был расстрелян после поражения белого движения в Гражданской войне, которая продлилась с 1918 по 1923 гг. Мария Сергеевна жила в Перми и работала портнихой. У неё была швейная машинка фирмы «Singer» и книги из библиотеки мужа, которые она привезла с собой при переезде в Архангельск. Мария Сергеевна научила Николая Митрофановича читать и шила ему одежду, портниха она была первоклассная, настоящий модельер-конструктор. Читали они вместе, читали запоем произведения русских классиков.

.

Николай Митрофанович и Мария Сергеевна в 1938-45 гг. (фото из архива автора)

Николай Митрофанович не видел своих детей 15 лет. Когда они с женой в 1947 году приехали жить в Харьягу, его старшему сыну Александру было 37 лет, Виктору 31 год, Шуре 28 лет, Василию 24 года, Тоне 21 год, Николаю 19 лет. Ему самому был уже 61 год, а его жене – 49 лет.

В совхозе Николая Митрофановича приняли на работу, после войны не хватало рабочих рук, поэтому лишние вопросы ему никто не задавал, и преследовать его как беглого преступника никто не собирался. К тому же у него была справка, выданная бригадиром лесопилки, на основании которой он и получил новые документы. Николай и Мария получили отдельную комнату в общем бараке на несколько семей, там они обустроили свой быт. Общий барак был выкрашен белой краской, и жители деревни называли его «белый барак». К ним в гости часто приходили внуки Николая, у Марии Сергеевны своих детей не было.