Илья Ильф - Лучшие произведения в одном томе

– Как же я продам ее за доллар двадцать, если она стоит только доллар? – спрашивает меня этот коммерсант.

– В том-то и заключается торговля, – говорю я, – купить дешевле, а продать дороже.

Ну, тут мой индеец страшно рассердился.

– Это обман, – сказал он, – купить за доллар, а продать за доллар двадцать. Ты советуешь мне обманывать людей.

Тогда я ему говорю:

– Это вовсе не обман. Ты просто должен заработать. Понимаешь – заработать.

Но с моим другом-индейцем сделалось что-то странное. Он перестал вдруг понимать самые обыкновенные вещи.

– Как это – заработать? – спросил он.

– Ну, оправдать свои расходы.

– У меня не было никаких расходов.

– Но ты все-таки ездил в город, покупал, привозил, работал!

– Какая же это работа! – сказал мне индеец. – Покупать, привозить. Это не работа. Нет, что-то ты мне не то советуешь!

Убедить его не было никакой возможности. Как я ни старался – ничего не вышло. Он был упрям как бык и твердил все время одно: «Ты мне советуешь нечестное дело». Я ему говорю: «Это торговля», а он мне говорит: «Значит, торговля – нечестное дело». И, представьте себе, он продолжал торговать так же, как и начал, а вскоре и совсем бросил это занятие. И закрылось единственное у племени наваго коммерческое предприятие с индейским капиталом.

Мы вспомнили об этом индейце месяц спустя, когда сидели в сенате Соединенных Штатов Америки во время допроса Джона Пирпонта Моргана-младшего сенатской комиссией. Мы еще вернемся к этому эпизоду в конце книги.

Комиссия занималась вопросом о роли Моргана в вовлечении Соединенных Штатов Америки в мировую войну.

– Скажите, – спросил сенатор Най, – ведь вы знали, что, экспортируя в Европу деньги, вы поддерживаете войну?

– Да. Знал.

– Почему же вы это делали?

– Как почему? – удивился громадный старик, приподнявшись на своем стуле. – Да ведь это бизнес! Торговля! Они покупали деньги, я их продавал.

… Жена позвала нашего хозяина в столовую, помочь ей накрывать на стол. Вскоре позвали и нас.

Когда мы обедали, в комнату вошел высокий человек в сапогах и ярко-красной суконной рубахе, опоясанной лентой револьверных патронов. У него были рыжеватые волосы с сильной проседью, роговые очки и ослепительная улыбка. Его сопровождала женщина. Они поздоровались с хозяевами и уселись за соседний столик. Человек в красной рубахе услышал, что мы говорим между собою на каком-то иностранном языке, и громко сказал женщине, которая пришла вместе с ним:

– Ну, жена, это, наверно, французы. Наконец-то ты имеешь случай поговорить по-французски.

– Я не знаю французского языка, – ответила жена.

– Как ты не знаешь! Вот тебе раз! Мы с тобой женаты пятнадцать лет, и в течение этого времени ты каждый день твердила мне, что родилась в двух часах езды от Парижа.

– Я и родилась в двух часах езды от Парижа.

– Ну, так поговори с людьми по-французски.

– Да говорю тебе, что не знаю французского языка. Я родилась в Лондоне, а Лондон действительно в двух часах езды от Парижа, если лететь на самолете.

Человек в красной рубахе шумно захохотал. Видно, эта семейная шутка повторялась каждый раз, когда супруги встречались с иностранцами.

Почва для выступления мистера Адамса была подготовлена, и он не замедлил выступить.

– Я вижу, сэр, что вы веселый человек, – сказал мистер Адамс, делая вежливый шажок вперед.

– Шурли! – воскликнул человек в красной рубахе.

И он в свою очередь сделал шаг по направлению к мистеру Адамсу.

В глазах обоих светилось такое неутолимое, сумасшедшее желание поговорить, что нам стало ясно – они должны были встретиться сегодня в пустыне, они не могли не встретиться. С такой неестественной быстротой вспыхивает лишь любовь с первого взгляда.

– How do you do! – сказал мистер Адамс, делая еще один шаг вперед.

– How do you! – сказал человек в красной рубахе и тоже сделал шаг. – Вы из Нью-Йорка? – спросил он.

– Шурли! – взвизгнул мистер Адамс. – А вы живете здесь?

– Шурли! – зарычал незнакомец.

Через секунду они со страшной силой уже хлопали друг друга по спинам, причем низенький Адамс хлопал своего нового друга почти что по талии, а высокий друг хлопал мистера Адамса почти что по затылку.

У мистера Адамса был необыкновенный нюх на новые знакомства. Человек в красной рубахе оказался одним из самых интересных людей, каких мы встречали в Соединенных Штатах Америки.

– Это единственный белый человек, – сказал о нем наш хозяин-ковбой, – которого индейцы приняли как своего. Он живет с индейцами и иногда приезжает ко мне в гости.