Эрик Бутаков - Бульвар Постышева

— Здорово, — Андрей протянул руку.

— Здорово, — Архип пожал её. — Ну, как дела?

— Нормально.

— Прочитал мой опус?

— Прочитал.

— Ну и как?

— Нормально. Под конец расписался. Тебе надо «шутошные» писать.

— Ясно. «Шутошные», так «шутошные» — как скажешь. Буду писать «шутошные». Но про тебя напишу, что ты лично, Дрюля — герой. Безотносительно! Как обещал. Хорошо?

— Хорошо. Напиши. Не забудь.

Архип знал, что от Покуля большего ничего не дождешься, и на том большое спасибо. Было бы плохо, сказал бы: «Говно полное». А раз промолчал, значит, нормально, значит, можно считать, что понравилось, значит, к этому есть возможность вернуться ещё, разузнать, что ни так, чтобы технично потом всё закончить. Ведь это ни просто сырые рассказы, ещё надо чем-то закончить. Чтоб это узнать, необходимо выслушать критику, пожеланья, советы, поправить, что можно, и потом всё закончить. «Закончить, закончить, закончить!» — повтори ещё двести семь раз. Повторю, если надо! В институте всё так и было: один пишет, другой читает и критикует. Но это всё после. Всё, всё — я закончил! А пока…

— Присаживайся, — сказал Архип Андрею.

— Может, до Ангары прогуляемся?

— Пошли, — не очень-то желая, Архип всё-таки поднялся.

По дороге, в ларьке купили бутылку минералки. Добрели до старой пристани, облокотились на погнутые и выцветшие металлические перила (Их кто-то специально загибал — сил-то некуда девать!), посмотрели в зелёную воду, допили минералку, бросили бутылку в эту воду, закурили. Бутылка, наполнившись немного, подняла горлышко вверх и, раскачиваясь, потихоньку поплыла вправо по течению.

Чайки гоготали на отмели, солнце припекало, но у реки было прохладней.

— Штиль, — сказал Архип, глядя на гладь Ангары. — Делать абсолютно нехер. Может, водки возьмем?

— Не, пить не хочу. Жарко.

— Ко мне пошли, балкон откроем.

— Вообще пить неохота, — Андрюха аж поморщился, представив, как нужно будет заглатывать водку.

— Ну, и что тогда делать-то будем?

— Не знаю.

На пригорке, в летнем кафе «У берега», недавно второй раз отстроенном, заиграла чурбанская музыка. Громко заиграла. На всё Постышево.

— Вот достали уроды! — выругался Архип. — Их сколько не пали, все равно работают.

В прошлый Новый Год кафе открылось. Проработало три дня и сгорело. Говорят, там нашли два обгоревших труппа. (Почему-то на Постышево трупы находят по двое, если говорят.) Всё прошлое лето кафе никто не восстанавливал. Потом, как-то резко, опять оно построилось, но уже раза в два больше стало и из кирпича. Пришли теплые дни, хозяева вынесли столики на улицу, прикрутили к березкам колонки и каждый день до темноты гоняют урюкские напевы. Сами в тени играют в нарды.

— Я не представляю, как местные жители их терпят! — Архип кивнул в сторону первого дома, ближайшего к кафе. — Они меня-то задолбали, а до меня раз в пять расстояние больше. Пойти, может, им колонки расхуярить?

— На прошлой неделе им тут гранату взорвали, видел, в новостях показывали?

— Да видел! А чё толку? Вот ты захочешь, — ты хрен участок выбьешь. А эти — пожалуйста. И ничего их не берёт! Пойдем туда, покозлим. Там есть хоть где посидеть. Я пива выпью.

Нехотя, Андрей согласился.

Архип, как-то живо двинулся в сторону кафе.

Присели за пластиковый красный столик в тени очень дикой сибирской груши. Развалившись в неудобном кресле, Архип выложил на стол сигареты, зажигалку и телефон. Ключи остались в кармане. Они мешали сидеть, но так их хоть не забудешь.

— Шашлыков возьмем? — спросил Архип.

— Если шашлыков возьмем, то и водку брать надо, — резонно заметил Андрей.

— Давай и водку возьмем.

Андрей помедлил, подумал, цыкнул и согласился. После чего, уже спокойно развалился в кресле — решение принято, занятие нашлось. Вот Бульвар, Бульвар! Денег нет, делать нехер, жара, пить не хочется, но надо, остается… — только пить.

Подошла официантка.

— Вы меня слышите? — спросил Архип.

— Да, — ответила официантка.

— А я вас нет. Музыку можно поубавить?

Официантка повернула голову и крикнула в сторону открытой двери кафе: «Марин, музыку сделай потише!» Ноль эмоций. Официантка ещё раз крикнула: «Марин…»

— Хули, ты, разоралась-то? — раздраженно сказал Андрей. — Иди — и выключи. Без тебя уши глохнут.

Официантка от такой наглости не нашлась, что сказать, однако развернулась и пошла к дверям кафе. Через несколько секунд музыка заткнулась, а из-за стеклянной открытой двери донесся недовольный и оправдывающийся голос официантки: «А я что сделаю? Клиенты просят!» И она обратно в шлёпанцах зашлёпала к друзьям, в беленьком фартучке, с блокнотиком в руке, с красной книжкой меню подмышкой.