Эрик Бутаков - Бульвар Постышева

Архип вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, снова откинулся на спинку красного кресла и продолжил.

— Я-то вообще не знал, что он погиб. Даже не знал, что он в больнице был. Я тогда только в институт поступил, видимо, где-то на картошке был, не виделись долго. А тут как-то с Витьком Кадачем и с какими-то его знакомыми бабами ехали в тачке, одна говорит, надо домой заехать на минуту, что-то там забрать. Подъезжаем — Борькин дом. Я говорю: «Борю Заводского знаешь?» Он говорит: «Знала. Жалко его». Я говорю: «В смысле, знала? Жалко?» А она говорит: «Ты что, не знаешь? Его же похоронили». У меня глаза по шесть копеек. Ну, и рассказала она мне, что знала. На следующий день я к Женьке. Спросил: «Правда?» «Да!», — отвечает, но и уже конкретно рассказал, что и как произошло. Жалко Борьку. Но ничего не поделаешь. Сами не знаем, где она нас скосит. Вот так-то, брат!

Архип помолчал немного, потом добавил:

— Говорят, у него после смерти дочка родилась. Мать Борькина её к себе забрала и вырастила. Так что, хоть после себя Завод кого-то оставил, Царствие ему Небесное. Давай помянем, раз уж заговорили.

— Давай.

— Тогда и Ткача помянем. Давай, вообще всех наших бродяг помянем. Стоя.

— Давай.

Налили водки. Встали. Помянули. Архип даже перекрестился.

Начали садиться.

Чурки опять на них оглянулись, засмеялись, что-то меж собою: «Гыр-гыр-гыр…»

— Хули они на нас пялятся? — пьяный Покуль в недоумении развел руками. — Давай им ебасосы расшибем?!

Это было сказано громко, специально громко, чтобы чурки слышали. Покуль, как нажрется, всегда себя так ведет — вызывающе смело.

— Конечно! Давай! — согласился Архип, тоже громко. Деваться-то уже некуда — слово сказано, так надо усугублять, как учили. — Пошли!

Они отодвинули стулья. Двинулись было.

На площадку к кафе, вдруг, залетел старый желтый «Москвич», подняв огромное облако пыли.

— Это ещё что за уроды? — не понял Андрей и остановился. Архип тоже застыл.

Открылись все двери машины, и из них вылезла пьяная компания каких-то молодых людей. Серёжа Плесовских, в сиреневой несвежей рубахе, в заляпанных джинах и пушистых домашних тапочках на босу ногу, устало поднявшись с переднего пассажирского сидения, плохо видя, разглядывал всё вокруг себя, облокотившись на дверцу. Наверное, искал свободный столик, которых тут было миллион.

— Свободные столики есть? — спросил он у хозяев заведения, играющих в нарды.

Те, сразу и не поняли, что надо отвечать, когда вокруг — всё свободно.

— Вот этот свободен! — крикнул Покуль, указывая на столик, где сидели деревянные игроки-хозяева.

— А-а-а-а! Братва! — помедлив секунду, пока не узнал, заорал Плиса. Узнал. — Я щас! — сказал он своим.

Серега шел здороваться.

— Вы чё тут делаете? — спросил Серый.

— Тебя ждем, — ответил Архип.

— Всё, я приехал, — сказал Серега и засмеялся, пожимая руки. — День рождения у нас тут, у пацана одного. Раскумариться надо немного. Как тут?

— Скучно без вас, — ответил Покуль. — В нарды хотите поиграть?

— Сейчас мы тут во всё поиграем.

И обращаясь к своей компании, он добавил, делая объясняющие жесты рукой:

— Давайте, это — два столика вместе… Да, это — не закрывай. Пусть открыта — нагреется. Мотор глуши. Всё! Братва, я щас разберусь, — это он уже говорил Архипу с Андреем, — потом потрещим. Лады?

— Давай, давай.

Андрюха с Архипом сели на место пока — передумали, Плиса сбил.

— Где у них здесь туалет? — спросил Андрей.

— А вон дверь, за мангалом, — показал Архип, он здесь уже бывал.

— А я-то думаю, что шашлычки у них такие вкусные? — Андрюха покачал головой. — А они, оказывается, немножечко с душком!

— Хорошо, что не с подливой.

— Вот, уроды! — закончил Андрей, резко поднялся и нетвердой походкой пошел в туалет.

Жара, развезло слегка братишку.

Через пару минут подошла официантка Юля:

— Ещё что-нибудь заказывать будете?

— Юля, детка, ты посмотри, какие бандиты приехали. Они сейчас напьются и всё тут разнесут. Обязательно будет скандал! Тебе это надо? — Архип смотрел на Юлю.

— Нет, — тихо ответила она, настороженно поглядев на Плисину компанию.

— Ты бы отпросилась пораньше, да мы бы пошли ко мне, от греха подальше.

— Меня не отпустят, — ещё неуверенно, но уже по теме сказала Юля.

— Отпустят, — воодушевился Архип, чувствуя, что девочка клюёт. — Обязательно отпустят. Давай, я попрошу. Или вон, Андрей Андреевич попросит. Ему, вообще, никто не отказывает.

Как раз подошел Андрей: