Александр Вовк - Что изволите?

– Прямо заинтриговал! – созналась Светлана. – Неужели они так и умерли в той комнате, не договорившись?

– От кого тогда бы я это узнал? Договорились они! Но просидели в совещательной комнате более двенадцати часов! И всё-таки постановили приговорить подсудимого к двум годам лишения свободы, но условно! Условно! Это стало победой справедливости над несправедливостью. Дед мне тогда говорил, что они, выйдя из совещательной комнаты, неожиданно обнаружили в зале заседаний всех-всех заинтересованных лиц. Даже измученные ожиданием люди оказались небезразличными к судьбе человека, случайно попавшего в беду. Все ждали приговора. Когда председатель суда его огласил, весь зал от неожиданности, одобрения и облегчения непроизвольно ахнул, а подсудимый даже заплакал. Он меньше всего надеялся на исход, который давал ему возможность продолжить свою жизнь среди близких людей, в нормальной обстановке, а не за колючей проволокой.

– Очень интересно, но к чему ты мне столь душещипательную историю поведал? – с иронией произнесла Светлана.

– Во-первых, позже тот слишком мягкий якобы приговор без всяких осложнений утвердили в вышестоящем суде! Во-вторых, как ты этого не понимаешь, это же был триумф справедливости! И состоялся он лишь потому, что два обычных человека не изменили своим представлениям о справедливости и настояли на них, независимо от внешнего и весьма значительного на них давления. Этих двух народных заседателей уже никак не назовешь людьми, типа «что изволите». Они оказались настоящими достойными людьми! И я счастлив, что одним из них стал мой отец! И очень надеюсь, что его воспитание не худшим образом отразилось и на мне!

– Это я подтверждаю! Ты всегда был первым претендентом, чтобы расшибить себе лоб в чужой драке! – опять поддела мужа Светлана.

– Напрасно ты так! Справедливость – она же, как и правда, у всех своя. Для одного справедливость состоит в том, чтобы именно ему кусок побольше вырвать, а для других – в том, чтобы вокруг не было обиженных, не было обделенных, униженных… И на этом пути случаются очень нетривиальные противоречия! Возьми, к примеру, машинистов паровозов во время войны. Знаешь, сколько поездов партизаны пустили под откос? Тысячи! Но каждый из поездов вёл не немец, а наш соотечественник! Немцы любили рыбку чужими руками съесть!

– Они что же, руками ели? – засмеялась Светлана.

– Не придирайся! Истина в том, что с каждым немецким эшелоном погибали советские машинисты, которых убивали советские же партизаны! Справедливо?

– Так зачем они работали на немцев? – посчитала проблему несущественной Светлана.

– В том-то и дело! Их, конечно же, принуждали. Откажешься – расстреляют! А станешь перевозить немецкие военные грузы, так партизаны рано или поздно убьют! Как же поступить? Что для человека может быть важнее этого вопроса? Но всё становится вполне определенным, если соотнести жизни машинистов и жизни сотен и тысяч сражающихся с захватчиками советских людей, которым эти машинисты везут немецкую смерть в виде танков, боеприпасов, орудий и немецких солдат! Я бы на месте машинистов рассудил так: в обоих случаях не жить, так лучше умереть героем, нежели немецким пособником! Хотя понятно, они бы оправдали себя, будто жалко собственных детей и жён, которые без кормильцев на оккупированной территории не выживут… Вполне возможно! Тяжело, конечно, страшно и обидно, но ведь даже в самой тяжелой ситуации надо оставаться человеком!

– Ладно, об этом! – прервала тему Светлана. – Я, пожалуй, представляю себе, что значит вывести спутник на орбиту, но объясни мне, что значит вывести офицера за штат? Это что еще они с тобой сотворили, Федя?

– Всё просто! Быть за штатом, значит, не иметь должности. И не иметь соответствующих ей обязанностей. Иначе говоря, офицер официально ничего на службе не делает, но поскольку он, хоть и без должности, но с погонами, ему платят за его воинское звание. И только! То есть, совсем крохи!

– Ах, вон оно что!

Светлана сразу изменилась в лице и Федор, заметив это, осёкся. Оба молчали, потрясенные каждый своим. Но на глазах Федора уже происходило непонятное ему перерождение супруги. В ее глазах сверкала некая разрушительная неукротимая силища, которой он до сих пор не замечал. И возмущенная Светлана каждой клеточкой своего организма чувствовала страшное оскорбление, которое нанесли ее мужу, но которое в наибольшей степени коснулось именно ее и ее ребёнка. Она не могла вынести это спокойно и выплеснула всё негодование на супруга: