Геннадий Карпов - Б-1, Б-2, Б-3 [неженский нероман]

Я и так входил в эту женщину четырежды, и наши отношения стали напоминать плохой сериал. Когда у меня появлялась другая – я её бросал. Потом другая испарялась, и мы снова жили с полгода. Через полгода меня охватывало огромное желание её задушить, а она всё жиже заваривала мне воскресный кофе, и я сбегал. Находил другую – и вскоре начинал изменять ей с Т-9. В итоге из девяти с лишним лет, что мы друг друга знали, общих у нас насчитывалось года два или чуть больше. Я возвращался к ней, как в надёжную гавань, а она говорила мне, что я – засранец. Я соглашался, и она шла на кухню готовить мой любимый салат из кальмаров с огурцами и сетовала, что я сильно похудел, а она – наоборот.

Но нынче я был увлечён загадочной дамой с юга края, хотя перспектив в развитии отношений не видел. Но тут я купил полотенце! Шёл с работы домой, зашёл в магазин и вдруг узнал в продавщице даму, с которой общался в чате какое-то время назад. Она для меня была не Б, не М, никто вообще, и вживую мы разговаривали впервые. Милая толстушка без комплексов и предрассудков, идеальная жена и мать, от бессмысленной улыбки которой вкупе с болтовнёй по телефону с подружками я бы повесился на пятый день совместной жизни. Поэтому мы поговорили семь минут на ни к чему не обязывающие темы, и она, как истинный продавец, поимела с меня всё, что смогла: продала мне огромное махровое красное полотенце с золотистой вышитой пятиконечной звездой посередине. Ни дать ни взять – знамя полка.

Выйдя вечером в эфир, я перебросился парой дежурных слов с далёкой Р-7. Говорить было особо не о чем. Я выпил пива. И чтобы хоть как-то продолжить разговор, написал, что купил полотенце. Она вяло поинтересовалась – зачем да какое? И тут я, никак под воздействием алкоголя, возьми и ляпни: это полотенце я купил тебе! Чтоб было в чём из моей ванны выйти, когда приедешь ко мне в отпуск. Реакция оказалась совершенно непредсказуемой, если не сказать – неадекватной. Что тут началось!

* * *

Я встал с дивана, заварил пачку «Роллтона» и уставился в окно. До пяти оставалась ещё уйма времени. Чем дольше живёшь, тем больше времени проводишь не составляя планы, а предаваясь воспоминаниям. Из моего окна виднелась половина церкви. Когда я заезжал в эту квартиру, церковь была видна целиком, и я порадовался, что хоть первый этаж, а есть какой-никакой вид из окна. Я не то чтобы истинный христианин, но крещёный и ношу на шее не самый маленький серебряный крест. Дом стоял высоко, окна первого этажа возвышались над тротуаром метра на три – ниже подо мной в полуподвале находился какой-то то ли офис то ли склад. Но через два года на свободные прогалины налетели бульдозеры и сваебойки, грузовики привезли бетонные плиты и нерусских строителей, и между мной и церковью начал расти дом. Половину храма уже скрывала красная кирпичная стена с плакатом «Продам долевое». Судя по скорости строительства, любоваться золочёной луковкой мне оставалось ещё месяца три – четыре. Я смотрел на храм, и до меня доносился колокольный звон, перебиваемый шумом стройки и рёвом двигателя подъехавшего мусоровоза. Какофония звуков большого города. Винегрет из тел, желаний, чувств, домов, собак, крыс, интересов, светофоров и машин. Как в этом месиве можно понять и разобраться – кто тебе дорог и близок по духу, если взамен церкви появляется плакат «Продам долевое»? Как найти того, кому можно доверять? С кем можно хотя бы просто выпить и поговорить, если даже родной отец брал по рублю за то, что подвозил меня на своей машине до института? Чем больше людей вокруг, тем сложнее выбор. Вот, я сейчас убиваю время и жду, когда можно будет вернуть чужой телефон чужому человеку. И времени свободного – вагон, и можно пол помыть, и грушу побить, и почитать, но я просто лежу на диване или смотрю в окно и зачем-то вспоминаю Р-7. Мою несбывшуюся надежду на счастье.

* * *

«Наконец-то! Я думала, ты так и не осмелишься это сказать! Какой же ты у меня скромный! У меня начинается отпуск через неделю. Я обязательно приеду и примерю твоё полотенце!»

Хорошо, что я сидел! Умывшись холодной водой, я причесал мысли и начал задавать более конкретные вопросы, а она стала отвечать на них более обстоятельно. И чем больше я про неё узнавал, тем больше недоумевал: на кой я ей сплющился? На вопрос – на чём она сюда поедет? – она написала, что у неё внедорожник «Lexus». На вопрос – а кем же она тогда работает? На заводе что – зарплаты выросли? – последовал ответ: работает заведующим юридическим отделом металлургического гиганта. Я набил в «Яндексе» этот завод, почитал, закрыл и почувствовал, что я чего-то не понимаю. Пока я размышлял о коварстве женской натуры и вспоминал о своём горьком опыте с Б-4 и Н-1, она скинула несколько своих фото с пояснениями: это я в Праге, это – в Мадриде, это – в Венеции. Отпуск я обычно провожу в Европе. Это мой дом. Это моя коллекция старинных часов с кукушками. Одних? к сожалению нет^ отправила на реставрацию в Германию. Это моя машина. Это машина дочери. Это я в бане. Сфотала себя через зеркало. Специально для тебя. Никак не решалась отправить. Сколько лет ты бы мне дал?