Мария Метлицкая - Мандариновый лес

Обещание, данное себе самой, Женя сдержала. И с дочкой они очень дружили. Аня, по словам Жениной мамы, получилась удачной . Серебряная медалистка, поступила на бюджетное отделение филфака МГУ.

Мягкая, уступчивая, она была всеобщей любимицей, гордостью семьи. Здесь даже мама сдавала любимые критиканские позиции – ругать внучку было практически не за что.

В общем, с дочки на внучку переключения не случилось, и мама продолжала искать недостатки в Жене. А что их искать – вот они, налицо! Как и у любого человека. Любимое времяпрепровождение – в кровати с книжкой. Готовит еду не с удовольствием, а по обязанности. И правда, рутинную, каждодневную готовку Женя не любила. Все эти супы, тушеное мясо, банальные котлеты – тоска. Все-таки она была личностью творческой. Под настроение могла такое сотворить – ого-го! Например, потушить кролика с травами в красном вине, испечь кулебяку на восемь углов, сварить буйабес, соорудить двенадцатислойный наполеон или шоколадные профитроли.

Чистюлей она тоже не была – любила разбросать очки, платки, джинсы, небрежно скинуть ботинки в прихожей. Одного не выносила – грязных полов и нечищеные раковину и унитаз. Вот их с остервенением драила ежедневно.

Лет пять назад с удовольствием занялась орхидеями – развела целый сад, всех сортов и цветов! Это вам не банальные кактусы, герани или щучьи хвосты.

То, что Женя неожиданно стала писать книги, было шоком для всей семьи и знакомых – еще бы! И известность к ней пришла довольно быстро. Женя отчетливо понимала, что у нее счастливая писательская судьба. Но не возгордилась, нос не задрала. Просто приняла это как некий подарок небес.

Да, ей страшно, необъятно повезло! Но, лишенная по природе тщеславия, Женя спокойно относилась и к своей популярности, и к уже приличным заработкам, и ко всем прочим атрибутам публичной жизни – журналистам, телевидению, радиоэфирам и автограф-сессиям. Это было составляющими ее профессии.

Правда, сама долго не верила.

Ошеломление от того, что у нее получилось, прошло лет через пять. Но кроме восторга, смущения и постоянного удивления на первый план вышла ответственность – теперь она отвечала за то, что делала, перед большим количеством людей. Тогда и начались ее страхи – уронить планку, разочаровать, обмануть надежды, не оправдать ожиданий. Наверняка каждый автор с этим знаком.

Страхи эти терзали и мучили. Ох, и зачем я во все это влезла! Правда, успокаивалась одним: «Как только почувствую, что фальшивлю, что что-то не то – уйду, и все. Кто меня остановит?»

Только бы не потерять эту чуйку – пока она, слава богу, работала – Женя чувствовала, когда получается не очень, не так, как хотелось бы и как до́лжно.

Но в ее истории было самое главное – ее читатели. Они воспринимали ее как близкого и хорошо знакомого человека.

Какими разными были эти женщины – балерина и стоматолог, оперирующий хирург и кружевница, крановщица и актриса, машинист метропоезда и поэтесса. Молодые и не очень, пожилые и совсем старые. Всех их объединяло одно – они были женщинами.

Наконец водителю заснеженной легковушки удалось вырваться из снежного плена, и он лихо дал по газам.

Женя очнулась от воспоминаний.

Новый год, праздничный стол, подарки любимым. Все это будет. У нее будет. И еще у ста миллионов людей. Но не у всех.

Отойдя от окна, Женя включила чайник – сильно знобило. Ох, не дай бог заболеть!

А какая погода там, в Ялте? Или в Сочи? Наверняка промозгло и сыро, снега нет, сыплет колючий, острый дождь, нависает серое низкое небо, тротуар черный и мокрый, песок темный, тяжелый от влаги, и мрачное, недоброе, зло швыряющее волнами, как плевками, море.

Зимнее море. Как можно к нему подойти?

Женя бросилась к ноутбуку.

Она писала длинными предложениями, не обращая внимания на знаки препинания. Писала, словно выплескивала из себя, исторгала отчаяние, безбожно и нахраписто врываясь в чужую, почти незнакомую жизнь. Писала капслоком, что означало крик, отчаянный крик.

Да, она кричала . Кричала и молила, чтобы ее услышали . Увещевала, умоляла, кажется, даже грозила! Обзывала последними словами, взывала к совести: «Ну нельзя же так, в конце же концов! Это же… Да, преступление, вот что это такое! Вы не имеете права, вы не должны, вы обязаны. Попробуйте, ну я вас умоляю! Я вас молю, услышьте! Ну пожалуйста! Хотя бы ради меня!»

«Так себе аргумент», – усмехнулась она, написав последнюю строку, но слова кончились, и, не перечитывая, Женя нажала кнопку «отправить».