Наташа Маркович - Anticasual. Уволена, блин

Я минут пять разъясняю экономическую ситуацию, и через сорок минут Маратик уже сидит с нами в клубе. Ест сушики. Задает вопросы. Слушает ответы.

Я оперирую экономическими выкладками, рассказываю про ресторанный бизнес, выкладываю данные маркетинговых исследовании, делюсь задачами.

Говорю, не останавливаясь, три часа.

— Надо, — говорю в какой-то момент, — управляющего хорошего искать.

— А ты нанимать хочешь?

— Конечно, я же не профессионал.

— По тебе не скажешь.

Суть сказанного доходит до меня позже. Я вдруг поняла, что за три часа не было ни единого вопроса, на который бы я не смогла дать развернутого ответа.

Конечно, Марат не профессионал, но меня все равно разрывает на кусочки от незнакомого чувства. Я сумела распознать в нем легкие примеси удивления, гордости и восторга.

Неужели я столько всего узнала за четыре месяца? Я уверена, ни на одних курсах я не узнала бы так много, как на практике.

Значит, не зря прошло все это драгоценное время. Однако спокойно! Это лишь верхушка верхушки айсберга. Результата пока нет.

— Ладно, думаем. Присылай на мыло все, что есть, — говорит на прощание Марат.

Мы едем с Катей по ночному городу и разговариваем про людей. А про кого нам еще разговаривать? Про колбасу, что ли?

— Никогда в этом безумном городе не поймешь, кто есть кто! — восклицает Катюха.

— Ты о чем это?

— По Марату не скажешь, что он банкир.

Я задумываюсь. Действительно. Абсолютно скромен, спокоен, ни следов пафоса. Сидит в костюмчике, кушает суши и мисо-суп. Костюмчик красивый. По виду может быть с равной степенью вероятности и пошивом Калининской швейной фабрики, и Эмерджильдо Зенья. Только автомобиль намекает на уровень доходов, да и тот без внешних наворотов. Это называется самодостаточность. Мне завидно.

А вот у Димы моего на роже написано, что он миллионами ворочает. Одежда такая, что хочется подойти и трепетно прикоснуться. Рисует так, что мне плакать от восторга и волшебства хочется. Просто звезда. Только денег никогда нет. Карманы его великолепных штанов неопознанной марки пусты. Это называется творческая личность.

Мне не завидно, я сама от него недалеко ушла. У меня вся одежда правильных марок, только на еду денег нет. И заправить скоростной выпендрежный автомобиль не на что.

Наутро я подключаю к покупке клуба еще одного знакомого чела. У этого парня тоже бабластиков полные карманы. Частично свои, частично чужие. И он не отказывается, просит подготовить документы для рассмотрения и проговаривает несколько вариантов финансирования, включая аренду с правом выкупа.

Ух ты! Я просто гений. Финансовый воротила. Акула бизнеса. Ресторанный магнат.

Кстати! Я звоню Лене-риелтору.

— Лен, — говорю, — если мы сами покупателя найдем, сколько нам положено риелторских процентов?

Лена прикидывает и называет разброс цифр. Тоже отличная цифра. Мне в принципе почти хватит, чтобы свою долю внести в ресторан.

— Если я покупателя найду, поделим?

— Конечно! Я прямо-таки слышу, как у нее на том конце провода загораются глаза.

— Тогда готовь документы.

Я диктую ей список, и мы жизнерадостно прощаемся до завтра.

Ну что же, этот вариант мне тоже очень нравится. К тому же есть перспектива через какое-то количество лет стать собственником отличного помещения на кольце, сдавать его в аренду и больше никогда не работать.

Я несколько часов провожу в расчетах. Считаю деньги, помещения, метры, прибыль, клиентов и т. д. во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях. В оптимистичных, пессимистичных и реалистичных вариантах. Неплохая перспектива получается, хотя пахать придется как бешеной. Подумаешь. Я работы не боюсь, если надо уколюсь.

У меня вообще странный организм. Когда речь идет о моей профессиональной деятельности, я неутомима. Могу работать сутками, целеустремленно и маниакально.

Все, что за этими рамками, меня не интересует. К бытовой жизни я не приспособлена. Помыть посуду или, не дай бог, отвезти обувь в ремонт — это катастрофа и непосильный труд. Задача кажется неразрешимой в принципе. Перегоревшие лампочки в моем доме не меняются по полгода. Зимняя резина из багажника не вынимается. Отданные в ремонт кофточки не забираются по несколько месяцев, квитанции теряются, а вещи с трудом возвращаются на базу в конце сезона, чтобы висеть на плечиках до следующего. Если бы не моя домработница Нина, то я бы не выжила.

Ну и наплевать. Я ложусь спать под утро, с трудом оторвавшись от компьютера, счастливая, довольная и с большими надеждами на будущее.